– Замужем не была?
– Была.
– Разведенка, стало быть… Дети есть?
– Есть. Мальчик.
– Ну и спи с ней, замуж не бери!
– Могу и взять.
– А дите? Зачем тебе обуза?
– Дите не виновато.
– Ну, смотри… Ты что – ее любишь?
– Пока не знаю… Но она очень интересная женщина. И, что самое главное, чувствительная. Плакала из-за меня. Разве есть сейчас подобные натуры? Ты ведь знаешь, Гера, что я всегда любил чувственных…
– Ну-ну!
После бассейна они выходили на улицу с просветленными душами, словно бы вместе с водой смывались накопившиеся неурядицы. Тело приятно взбодрено физическими упражнениями, плаванием, контрастным душем. Тоньше воспринимается окружающий мир. Все предметы выделяются своими формами: кажется, что даже двери осязаемы, проходишь сквозь них уже не механически, а словно бы чувствуя их. Мозг промыт, и в нем пространство для впечатлений. После яркого вестибюля чуть притушенный ночной эфир, в котором бесконечное море звезд, тоже словно бы очистившихся, и поблескивающих как драгоценные камни. Окна в домах светятся приятным душе покоем, навстречу движутся добрые люди, а снег искрится в мягком свете уличных фонарей. Умиротворенность заполняет душу, и радостно внутри – оттого, что рядом такой же просветленный человек, чистый душой и телом.
Приятно неторопливо идти под руку по вечернему городу, идти домой, в теплый уголок, где ждет горячий кофе, а если нет мамы, то и свежая хрустящая постель, где в чистой любовной неге сольются два молодых тела, что особенно приятно после бассейна – тело воздушно, невесомо, истома наполняет каждую клетку; поцелуй сладок, поцелуи в шею, грудь – все доставляет истинное удовольствие, и она отвечает взаимностью, нежными, замедленными движениями и ласками и оттого особо чувственными.
Александр всегда желал и жаждал такой любви. Он забывался в эти минуты и облагораживал каждый жест Елены, каждое ее движение. Старался ни о чем не думать и потому, наверное, не испытывал раздражения. Казалось, мир значим и высок, и всеми силами способствует тому, чтобы два существа познали его глубинный смысл.
Оттого, что их близость была желанна, а не случайна и впопыхах, то чувство неприятия, которое у него прежде включалось от близости с нелюбимой женщиной, перестало включаться. Александру было хорошо, Елене тоже. Она всегда отвечала согласием на его предложение, порой даже сама начинала любовную игру, а это особенно нравилось, потому как показывало, что она искренна в своем чувстве, а не делает поблажку его похоти.