– Учись, – говорит дядя и показывает Хенри, как переключают передачи, газуют и рулят. Показывает, как он может открыть окно всего лишь поворотом ручки – стекло тут же послушно уезжает вниз. А за бортом проплывают дома и люди. Там свой мир, а в машине свой.
– Ты когда-нибудь водил машину, Хенри Оливер? – спрашивает дядя, когда они выезжают из самого центра.
Хенри мотает головой, и дядя берёт его руку.
– А ну-ка попробуй порулить, – говорит он и кладёт руку Хенри на руль.
Хенри покрывается испариной, хочет отдёрнуть руку, но дядя гогочет и подбадривает его: «Давай, Хенри, не дрейфь, у тебя получится». И Хенри понимает, что ему не отвертеться, да особо и не хочется, искус слишком велик, он переваливается вбок, кладёт и вторую руку на руль и ведёт машину!
Некоторое время прямо действительно сам ведёт! Несколько минут управляет машиной, объезжает выбоину, уходит на разворот и едет назад. Дядя забирает у него руль почти у самого магазина («ну всё, отдохни»), и сам загоняет «форд» на стоянку. Молодёжь успела уже разойтись. Двое в машине молчат. Хенри сидит, положив ладони на колени, как в школе. Дядя откашливается, достаёт сигарету и легонько постукивает ею по бедру.
– Ну, Хенри Оливер. Неплохо было, да?
– Не то слово! – говорит Хенри и улыбается. – Спасибо!
– На здоровье. Будешь? – дядя протягивает ему портсигар, красивую коробочку с арабским дворцом на крышке и словом «Медина», оно змеёй обвивает один из куполов.
Хенри мнётся, что-то мямлит, потому что курить он, конечно, уже курил, но тайком, ворованные у отца сигареты, а так, по-взрослому и открыто, ему ещё никогда не предлагали. Моргнув раз и другой, он говорит «спасибо» и берёт сигарету. Прикуривает и чувствует, как затяжка обжигает всё в груди.
– Ну, Хенри Оливер, – спрашивает дядя и выдувает облачко дыма, которое дрейфует к лобовому стеклу и там развеивается, – как дела у моего племянника?
– Дела… дела хорошо. Спасибо, – отвечает Хенри и тоже затягивается.
– Что в школе у тебя порядок, я знаю. А в остальном? Спортом ты ведь не занимаешься, да? Или я не прав?
Хенри мотает головой. Выпускает дым и тут же делает новую затяжку, чувствуя, как его напрягает необходимость говорить по душам. Он даже сигарету не может держать непринуждённо, стискивает. Не то что дядя, у того сигарета кажется органичным продолжением руки, так естественно она смотрится между средним и указательным пальцами.