Однако выстрелов не последовало. Наоборот, фигура вновь ринулась вперёд, на ходу разворачивая корпус для сокрушительного удара в челюсть. Если обычный человек получит подобный, он с высокой вероятностью отключится. Но не умрёт. Хотелось бы умертвить – нога метила бы в висок.
Поймать ступню в полёте одной рукой, второй схватить за шею, спрятанную под капюшоном. Поднять в воздух и, развернув в воздухе, впечатать в поддон. Едва не упасть от внезапного веса противника.
А затем получить от обязанного задыхаться от недостатка воздуха врага сильнейший удар обеими ногами в лицо. Это было очень, очень больно. Больнее, чем первые серии тычков кулаками. Возможно, это бы меня вырубило. Но не в боевом режиме, когда вся кровь перенасыщается стимулятором, а гормоны вырабатываются с такой скоростью, что можно не успеть вдохнуть.
Фигура оказалась рядом прежде, чем картинка передо мной перестала вытанцовывать чечётку.
Противник ударил – с сильным размахом, который легко можно было просчитать. Что и сделал мой сканер. На него я ответил таким же, правда, другой рукой – левая почти не двигалась. Кажется, нерв оказался повреждён.
Кулак столкнулся с кулаком. Раздался глухой звон, словно чем-то тупым ударили по металлу. Около секунды мы оба стояли, замерев, в такой позе. А затем одновременно отступили на шаг. Последнюю целую руку пронзила жуткая, парализующая боль – могу поставить свою зуб, что кость треснула изнутри. Я захрипел, изо всех сил пытаясь не закричать.
Дыхание сбилось ко всем чертям – имплант тоже был на пределе. Ещё немного и сердце бы разорвало. Вся схватка продлилась около тридцати секунд – но и их было достаточно, чтобы почти прикончить организм. Оппонент же не выказывал никаких признаков усталости или болезненных ощущений. Он лишь удивлённо, судя по всему, рассматривал свою собственную ладонь.
Ветер колыхал тёмные волосы, играя с одной-единственной рыжей прядью, непослушно выбившейся из остального ряда. Карие глаза взирали на меня с осторожностью и опаской. А ещё с презрением, но с каким-то странным, непонятным уважением. Эмма вновь сжала кулак, затем резко шагнула вперёд, схватив меня за ворот плаща и подняв над землёй.
– Это моя миссия, Джонатан. Какого чёрта ты здесь забыл, а?! – Грубый, шершавый голос. Казалось, словно он сам хотел закатать меня под этот метал. – Ещё и подставился так по-глупому, словно зелёный новичок. Ха!