– Я не придумываю. Там все герои. И все на передовой. Я видела этих людей с разбитыми головами повсюду. Их кучей сваливали возле стен. И парня видела, у которого кисть руки оторвало гранатой. Кровищи было немеряно… Приходите сегодня на площадь, сами всё увидите.
– Зачем смотреть на эту кровь? Зачем вообще туда ходить? Зачем тебе самой это надо? Разве тебе нравится на это смотреть?..
Сергей обращает внимание, что в зале нет Машиного отца. Он встаёт из-за стола, поглаживая Настю по плечу, тихо шепчет на ухо: «Я скоро». Спускается на первый этаж и замечает, что в одной из комнат слегка приоткрыта дверь и доносятся звуки телевизора. Полковник, не отрываясь на вошедшего, внимательно вслушивается в новости событий вчерашнего дня:
«…В Крепостном силовики забрасывали демонстрантов светошумовыми грантами, на Шелковичной использовали помповые ружья, на Липской пустили газ. На Грушевского и в Мариинском парке майдановцев атаковали «титушки» с георгиевскими лентами на рукавах, с битами и металлическими прутьями. «Беркуты» неистовствовали: они не оттесняли митингующих, не старались прекратить противостояние, а в открытую убивали беззащитных людей, не давая им возможности отступить. Разбив колонну майдановцев в нескольких точках правительственного квартала, «Беркут» зажал жертвы в кольцо и теперь методично их убивал. Пытаясь защищаться, демонстранты подожгли шины. На перекрестке Институтской и Шелковичной вспыхнули автомобили. По крышам в дыму прыгали вооруженные спецназовцы, с высоты забрасывая митингующих гранатами. От Майдана вдоль всей Институтской женщины, пенсионеры, студенты выстроились живой цепью. Разбивая брусчатку, они передавали ее из рук в руки – наверх. Оттуда, сверху, выносили раненых. Досталось даже нашему корреспонденту. Делая свой репортаж на Шелковичной в него прилетела светошумовая граната и разорвалась прямо на груди. Спас только защитный жилет, который выдают профессиональным фотокорреспондентам…»
– Всё снимают и комментируют только с одной стороны, всё куплено, все телеканалы, – заметно нервничает полковник, – ни одного кадра, как забрасывают ребят зажигательной смесью. Как их вылавливали по одному и забивали палками и булыжниками. Их послушать, так все зверства только со стороны «Беркута».
– Какая там обстановка сегодня, Александр Михайлович? – Филатов, закрыв за собой дверь, присаживается рядом в соседнее кресло.