– Все ключи в офисе, под роспись выдают, – сказал наконец он. И после паузы добавил: – Вы только туда не ходите. Дурное там.
– Что там?
– Дурное.
– Слушай, но кто-то же должен туда ходить, проверять оборудование, снимать показания, в конце концов мусор выгребать.
– Щитки-то все в подъезде установлены. Мусоропровод в доме уже несколько лет нерабочий. Жильцы либо сами выносят в ТБО, либо оставляют у лифта, дворник ходит каждое утро собирает. А трубы я проверял месяц назад, исправные они.
– Значит, ты туда все-таки ходил?
– Было дело, – рабочий отвечал уклончиво. Это настораживало.
– А крысы там были?
– Крыс завались, как везде.
– Что же они там жрут, если мусоропровод нерабочий?
Зариб опять помолчал, а потом выпалил:
– Да хоть бы и друг друга, я туда больше ни ногой, начальник.
– Погоди, погоди. С утра вместе сходим, разведаем. Встречаемся в восемь.
Не дожидаясь жалоб и причитаний сантехника, Глеб отключил звонок и стал собираться домой. Соседний дом он предпочел обойти с другой стороны.
В Ступино зашел в супермаркет, купил на ужин замороженных котлет и банку пива.
Всю ночь его изводил кошмар. Из приоткрытой подвальной двери выскакивали дохлые крысы и голуби с расплющенными головами. Мельтешение перьев и хвостов заполонило лестницу, но очень быстро мертвая орава перевалила через бордюр и расползлась по улице, поглощая встречных людей и животных.
Глеб стоял посреди реки шелеста и писка, боясь пошевелиться. Щиколотки обдавало холодом при каждом прикосновении лапы, хвоста или перьев.
Подвальная дверь, скрипнув, исторгла последнего голубя. Он неуклюже заковылял вслед за собратьями, голова спутанным комком перьев и мозгов свесилась почти до самой земли. Глеб остался наедине с темнотой, что клубилась на пороге подвала.
– Иди к нам, – звала она, и голос этот отдавал скрежетом когтей по железу.
Глеб кожей ощущал, как густой смрад обволакивал его, прогорклые капли оседали на языке, скатывались в глотку. К своему ужасу, он осознал, что вкус этот ему приятен, он против воли смаковал, перекатывал на языке сгустки слизи, невесть как появившейся во рту.
Выварень.
На зубах поскрипывали когти и клювы. А он продолжал жевать. Темнота вокруг уплотнилась, и вот он уже стоит одной ногой в подвале, впереди загорелись две огромные красные точки, и вновь скрежет по железу: