– Однако, как истинный солдат, он исполнил свою роль. Вскоре после этого господин Вильерс застрелился.
Эти слова повергли меня в смятение.
– Почему мой отец стал военным?
Офицер нехотя ответила, утомлённо взирая на мрачные облака:
– Господин Вильерс желал спасти свою родину от жестокости врагов.
Вдали раздался гром от взорвавшегося снаряда.
– И был загнан в шипастую клетку безжалостностью своей же родины.
Госпожа Майер высокомерно пригубила ещё одну сигарету. Сверкнул огонь старой зажигалки.
– Он искал подземный город, чтобы спасти тех, кто никогда не желал войны, потому что знал, что она неизбежна.
В глубине души терзала непонятная мне самой ненависть. Словно я стала презирать величие собственной родины.
– И только теперь вы, воины Империи, посчитали его не сумасшедшим, когда так же загнаны в угол Высшим правительством?
Не сдержав злобу, госпожа Майер ударила в поверхность скалы, отчего засохшая грязь рассыпалась и обнажила фрагмент неких витиеватых узоров. Сигарета выпала из её рта, покрывшись пылью от скал.
– Я более не воин Империи, мисс Вильерс.
Грозно стукнув сапогом, она выкинула в пропасть свою болотную фуражку. И туда же были выброшены все те медали за тщетную преданность. Железные жетоны ударились о грязные плиты, скатившись с края выступа. На ветру, растрепавшись, развевались её густые чёрные волосы.
– Но это не изменит того, что война загнала нас всех в угол. Внутри гор лишь камень. Пути нет.
Не сдаваясь, мистер Файдес подошёл к склону горы и провёл по мху, застилавшему каменистую поверхность.
– Должно быть, Вы ничего не слышали про древние пещеры, мисс Вильерс.
Юный солдат начал срывать засохшие ветви вьющегося растения. Листья и прочий мусор падали на рыжую голову. Вынув небольшой кинжал, рядовой Файдес провёл лезвием по затвердевшей пыли, и та обнажила часть древней стены. Клинок соскребал грязь с вихревых узоров. Госпожа Майер, поражённая зрелищем, в несвойственной ей страсти к тайнам срывала ещё живой плющ, закрывавший древние письмена. Они были на том языке, что мы не знали, что человек давно позабыл. Засохшая земля отпадала целыми плитами, и вскоре перед нами предстали древнейшие врата. Прочные и изящные, они были украшены символами и витиеватым орнаментом. Скрытые некогда под покровом пыли и плакучих ветвей, врата были похожи не более, чем на склеп давно умерших создателей. Их величие простиралась намного выше наших голов. Мы лишь устремляли взгляды ввысь, взирая на красоты здешних мест. И ни слова не упало с наших уст от восхищения.