Сашка тоже шла медленно, иногда закрывая глаза и двигаясь как робот, по инерции, не в силах бороться с настырным снегом. Наконец она добралась до стеклянных дверей Дворца искусств и, сделав последнее усилие, вползла внутрь. Ну конечно, она опоздала. На пятнадцать минут. Сашка стряхнула с себя сугробы и, отдав одежду ворчливой гардеробщице, побежала в класс.
Там уже вовсю кипела работа: сегодня рисовали натюрморт, состоящий из блестящей керамической вазы, двух яблок и подсвечника. Это несколько расстроило Сашку, которая считала создание натюрморта чрезвычайно скучным занятием.
"Куда интереснее было бы нарисовать снежную бурю, которая безобразничает сейчас за окнами. А то опять: ось, перспектива, объем… Скукатища!" – думала она, устанавливая мольберт и доставая кисточки.
Но все же, сидеть вот так, в теплой уютной комнате, рядом с похожими на тебя людьми, было очень приятно. Привычно пахло красками; за стеклом кружили снежные вихри; иногда к Сашке подходила их молоденькая учительница, Полина Николаевна, в пушистом малиновом свитере и мягко, словно извиняясь, поправляла ее…
Полтора часа промелькнули очень быстро: Сашка так и не вспомнила про апельсин и остатки бутерброда, затерявшиеся на дне сумки. После урока они с подружками поиграли в снежки в саду, окружавшем Дворец искусств, соорудили большущего снеговика, украсив его лысую голову потерянной кем-то оранжевой перчаткой. Потом Сашка отправилась домой.
Метель уже закончилась, и снег пышным мерцающим покрывалом лежал повсюду: на опавших до земли ветках деревьев, на скамейках, на задумчивых статуях, на уснувших автомобилях, приютившихся у тротуаров. Сашка возвращалась домой через парк: ей нравилось после занятий не торопясь прогуливаться по широкой липовой аллее, смотреть на голубей, кормящихся возле скамеек, рассматривать загадочные лица каменных изваяний. Сейчас в парке почему-то не было ни души, лишь воробьи изредка стряхивали с деревьев снежную пыль.
Вдруг Сашка остановилась: на скамейке слева от нее что-то шевельнулось. Что-то белое,… Может, собака? В сумерках и не разглядеть. Замерзла, наверное, в снегу-то. Сашка подошла поближе и ахнула…
На скамейке, почти сливаясь с сугробом, лежало, поджав тонкие ножки, снежно-белое чудо. Маленькая лошадка с большими темно-сливовыми глазами, розовым носом и изящным витым рогом на лбу… Единорог! Настоящий, живой, вон, мордочкой мотает!