Как только Подольский вернулся в группу, с ним тут же встретился Ковалев. С первых же минут беседы профессор сообщил, что готов работать в полную силу. С этого момента операция «Рикошет» вступила в практическую фазу.
Учитывая низкую способность прионов инфицировать человека обычными способами и повышенное внимание к новым научным локациям со стороны США, было решено не прятать удаленную лабораторию где-нибудь на севере или в Сибири, а организовать ее в Подмосковье на одном из режимных объектов ФСБ. Необходимости в габаритных приборах и инструментах для исследований не было, а для десятка ученых хватило бы компактного офиса и небольшой гостиницы.
Оценив варианты, Ковалев остановился на санатории ФСБ, расположенном в лесном массиве в подмосковном домодедовском районе. Место было тихое, хорошо охраняемое и выгодно отличалось от других тем, что отдыхающие размещались в отдельных двухэтажных коттеджах, разбитых на номера гостиничного типа. Полковник согласовал выделение двух таких зданий, стоящих в стороне от остальных у опушки леса. В одном разместятся офисы и лаборатория, в другом – гостиница для ученых. Неделя ушла на ремонт, завоз оборудования и принятие мер по маскировке, еще пара дней – на освоение учеными нового места. Через десять дней Ковалев доложил директору ФСБ, которому отчитывался лично о ходе операции, что лаборатория готова и уже приступила к исследованиям.
Хотя все ученые проекта считались специалистами по аномальным белкам, прионные болезни ни у кого не были приоритетным направлением. Поэтому первый месяц потратили на детальное теоретическое изучение темы. Прежде чем разбираться в материалах из секретной украинской лаборатории, Подольский с командой изучили всю имеющуюся в открытом доступе информацию по проявлениям этой опасной инфекции и работы, проводимые по ее сдерживанию.
После вспышки коровьего бешенства в 80-х годах тема оставалась в приоритете у ветеринарных служб Европы и США. Там специфические для домашних животных варианты прионных болезней изучались в нескольких лабораториях, где разрабатывались тест-системы и процедуры контроля. При этом в отношении человека активности не было почти никакой. Редкие публикации в научной литературе касались лишь эпизодических вспышек губчатой энцефалопатии у домашних животных по всему миру в местах, где ветеринарам удавалось выявить источник этого заболевания.