Родители сообщили мне новости в феврале, посреди тусклого снегопада.
– Арье, – отец нервно отложил приборы, промокнул губы салфеткой, – мы с имой[20] хотим с тобой кое-что обсудить.
Как правило, мы ели в тишине. Я был единственным ребенком, мать подавала на стол, поначалу мы, как положено, поддерживали беседу, но потом всегда замолкали. В большинстве знакомых семейств была куча детей (у Шимона, например, было семеро братьев и сестер), и все это в маленьком доме; обычно мне нравилось, что я сам по себе, но порою я невольно думал: быть может, в такой суматохе мне было бы менее одиноко.
Отец кашлянул.
– Я потерял работу.
Меня охватила грусть от его растерянного вида, от того, как мама пристально разглядывала грязное пятнышко на полу, от серой унылой метели за окнами. Я ничего не сказал, надеясь, что молчание мое истолкуют как сочувствие, а не как равнодушие.
– Тебя уволили? – наконец нашелся я (пожалуй, вопрос мой прозвучал бестактно).
– Формально нет. – Папа снова откашлялся, набираясь решимости. – В августе фирму закрывают.
Четырех человек в тесной сумеречной каморке во Флэтбуше вряд ли можно назвать “фирмой”, подумал я.
– То есть… сворачивают деятельность?
– Времена сейчас трудные, Арье, в экономике кризис.
Угу, кивнул я, в экономике.
– Мистер Вайнтрауб говорит, что ему придется нас закрыть.
– Кошмар, – мама теребила скатерть, – правда, Арье?
– Мне жаль, аба[21], – сказал я.
Мне правда было жаль: отец человек порядочный, благородный, готовый недосыпать, никогда не пропускать миньяны[22], не брать больничных, не жаловаться, что большая часть его скудного заработка уходит на оплату моего обучения. В общем, по моему мнению, он ничем не заслужил такого унижения.
– Наверняка ты скоро что-нибудь найдешь.
– Дело в том, Арье, – ответил он, – что здесь работы толком нет.
Я провел пальцем по кромке стакана с водой.
– Может, мистер Вайнтрауб тебе что-нибудь подыщет?
– Он тоже остался не у дел, небех[23]. Но мне кое-что предложил один из деловых партнеров дяди Нормана.
– Дяди Нормана?
Папин старший брат, тучный, лысеющий тип, славился тем, что умудрялся вкладывать деньги в самые провальные затеи: закоптелый кошерный стейк-хаус, разорившийся через два месяца; только что открывшуюся прачечную самообслуживания в Куинсе; компанию, торговавшую неисправными пылесосами. Отец, как и большинство разумных членов его семейства, старался не связываться с Норманом.