Она ответила ему, – Тебе-то что за дело? Да и не араб он, а русский парень, только загорелый очень.
– Он такой же русский, как я китаец. Потомство проблемное бывает при расовом смешении, но принято это скрывать из-за ложно понимаемой человечности. Нас, белокожих людей, почти не осталось на планете. В процентном отношении мы в ничтожестве. Негроидные и монголоидные расы только выигрывают в качестве и количестве, смешиваясь с европеоидами. А сами европеоиды? Я мечтаю найти райскую планету, где будут жить мои потомки. Я хочу много детей. Хочу продлить линию древних гиперборейцев – пришельцев из неведомых и непредставимо развитых миров, чьими потомками мы и являемся. Но я вовсе не расист, не считаю, что прочие хуже. Просто я озабочен выживанием расы, к которой принадлежу, и которая практически исчезает с лица нашей Земли.
Лора осветляла волосы, как бы давая зримый знак «гиперборейцу», что она как раз та, кто и есть его дополнение. Ксения только потешалась, – вся эта одуванчиковая красота пустоголовой матрёшки казалась убогой безвкусицей, как и её пристрастия к платьям в цветочек. Лора сообщила как-то, что в детстве была белее пуха одуванчика, но в пубертатном периоде начала резко темнеть. Это когда Ксения выговорила ей о тёмных корнях волос; «Грива у тебя как у пегой кобылы».
Лора или придуривалась, или искренне не понимала причину неприязни сокурсницы, с которой они совсем недавно любили курлыкать на досуге о несовершенстве мужского племени.
– Неужели, ты думаешь, что парням важен цвет волос девушки? – спросила Лора.
– Что же важно? – с фальшивой флегматичностью спросила у него Ксения.
– Важен ум, лёгкий характер, чтобы их не прессовали по пустякам, важен любовный темперамент, если… если уж случилось сближение. Но и главное, не позволять себе бегать за ними. Делать вид своей независимости от чувства привязанности, даже если тебе и невмоготу прожить без него чуть дольше суток. Мой жизненный опыт научил меня этому, а не курсы тупых психологинь что сидят порой под каждым кустом и жаждут всех осчастливить.
– Жизненный опыт? Откуда ж он у тебя? Разве ты старуха, чтобы рассуждать о колоссальном жизненном опыте?
– Можно дожить до старости, а остаться дитём, – засмеялась Лора Любительница лыжных забегов, она всегда обожала лезть в чужие устоявшиеся пары. Она и Рамона у кого-то стащила. У какой-то первокурсницы выхватила, с которой он гулял за ручку. А что Рамон? Мальчик – экзотический и недозрелый плод, стеснительный и очень молоденький. Как-то Лора увидела, наверное, следила, – они целовались с Рудольфом в укромном местечке.