Он к тому же не любил своего неудачника отца. Сын Ростислава Паникина, фигурально выражаясь, не физически, конечно, но духовно клон своей матери – её мужская версия. На его породистом лице, на гладких юношеских скулах проступил нервный румянец.
Пелагее, в охватившем её забвении реальности, захотелось прижаться к его груди, – так он стал похож в миг запальчивого обличения глобального несовершенства на своего отца! Папа тоже позволял себе выступать в роли указателя на тот или иной изъян. Пелагея понимала, специфика характера такая, – прирождённые надзиратели-обличители или учителя-пророки, всё зависело от качества самого человека. Никто не любит быть поучаемым, а вот поучать других – дело совсем другое. И всё же, мальчик-то как хорош! Папа и мама вложились в его проектирование от всей души, с затратами не посчитались. А вот как там с воспитанием-формированием? Жизнь покажет. Она резко откачнулась в сторону от парня и едва не утратила равновесия. Вышло довольно-таки нелепо.
– Вам нехорошо? – спросил он участливо, подхватив её и предупредив саму возможность падения. – Тут такое возможно с неподготовленными людьми. Бывает, что голова вдруг закружиться.
– Так разве это я о праведности? – пробормотала Пелагея, ёжась от холода, только что не замечаемого. В помещении было действительно не жарко, и следовало бы при выходе не обзорную площадку утеплиться. – Холодно тут.
– Разве? Скорее всего, вас повело от психологического состояния зависания над бездной.
Смешной! Он даже и не подозревал, с кем ведёт речь о «зависании над бездной». – Вы необычная, если внешне, – тут он сделал ей комплимент, – вы похожи на изображение богини из древнего индийского пантеона. Я, к сожалению, не помню их имён. Их там столько!
– Да. Моя внешность отнюдь не эталонная. Да и жила я не в зеркалах, если уж на то пошло. Я с детства человек космический. Я и родилась на космическом корабле. И сколько кровей во мне намешано, уже и не вычленишь. Да и кому оно надо? Вот ты считаешь себя каким, по крови если?
– Двухсоставным. По матери – немец, по отцу – русский.
Пелагея внутренне недобро усмехнулась, а внешне ласково улыбнулась ему. –Твой отец одержал верх над весьма холодной и излишне прагматичной природой матери, – и тут же она поспешила оправдаться, – я имею в виду не конкретно твою мать, – но имела-то она в виду именно её, Карину Венд, – а тот национальный архетип, что обычно приписывают германским народам. Ты совсем другой. Ты наполнен русскими страстями, хотя они и пребывают в тебе запечатанными до времени. А ведь в каждом народе заложены не только лучшие качества, но ведь и исторически сформировано столько всякого хлама, если честно. Наносы такие, что так вот запросто не разгребёшь…