Купаться я себе запретил, складывается впечатление, что такими темпами я никогда не управляюсь с вверенным мне делом, нужно продолжать путь. Хотя с другой стороны, так ли важно торопится, в бумаге указаны лишь населенные пункты и аспекты которые нужно непременно указать, пол, возраст, социальный статус, ни слова о сроках. В самом конце бумаги мелко написано, двадцатая перепись населения страны, не могу вспомнить, когда до этого проводилась, лет двадцать назад вроде бы, еще до моего рождения.
Чем дальше на север, тем насущнее вопрос, я вообще в верном направлении иду ? Куда-то же я все-таки иду. Шагаю и шагаю, бреду и бреду, ну а чего собственно удивляться, жившему в клетке, пара шагов за ее пределами уже покажется бесконечностью. Уже темнеет а развилки все нет и нет, и как на зло, все повороты появляющиеся на дороге, это повороты направо. А слева лес. Могучий лес, в котором по земле медленно плавает легкий туман, из него особенно веет прохладой, хоть нынешнею погоду и вовсе не назвать теплой. От одной мысли о том, что мне сегодня предстоит заночевать в нем становится жутко. Страх неопределенности преобладает над всеми прочими, страшит темнота, после первого ряда гигантских сосен виднеется всего пара слоев густых веток, дальше только кромешная темнота и тишина.
Темнеет, сколько часов я иду? Но чудо, в дали стали виднеться огоньки, подойдя ближе увидел зарево от разожжённых костров и ощутил пропитавший все вокруг гул. Отрада для глаз, там не меньше пары сотен людей, наскоро развернутые палатки и шатры посреди ничего, слева лес справа поля, к тому же не рисовые, должно быть не крестьяне. Да и откуда бы их тут столько взялось, с шатрами и лошадьми. Но это лагерь, у меня нет другого выхода как наведаться туда в очередных попытках узнать дорогу. Нужно присмотреться, мало ли разбойники, хоть у меня и нечего взять, гроши и вещи которые для них, это так, мусор. Поднявшись на небольшой холм, с которого лагерь был как на ладони, все больше убеждался, не похожи они на бандитов. Да и знамена стоят какие то странные, никогда раньше таких не видел. У разбойников знамен как правило не бывает. Пронаблюдав еще какое то время стало понятно, что это наспех разбитый военный лагерь. Пока я стоял и таращился, позади меня раздался звук разговора и тяжелые шаги. Обернувшись, я увидел неторопливо идущих в мою сторону солдат. Один юный, бородатый с немного женскими чертами лица, волосами, заплетенными в хвост, и высокий прихрамывающий, человек с перевязанной ногой, крепко держащийся за болтающийся на поясе меч. Стало понятно, что они целенаправленно движутся в мою сторону. Первым моим желанием было изо всех сих сил дать деру, и спрятаться в непролазном густом лесу. Но ноги потеряли всякую подвижность, буквально онемели и перестали меня слушаться. Страшно мне бежать, я же ничего не сделал, а если побегу у них наверняка появятся вопросы. Так и стоял я нелепо вполоборота и смиренно ждал, когда они настигнут меня. Голова была полна разных мыслей, и в глубине себя я готовился к тому, что вот мой путь и закончился, вот так вот нелепо, даже толком и не начавшись. Когда они были уже буквально в десятке метров от меня, я увидел улыбку на их лицах и услышал смех, человека с ранением. Мне очень хотелось верить, что этот смех не с проста и в них нет даже капельки злого умысла.