– Умоляю, не надо, прошу вас -… а в ответ раздавалось ехидное –
– Это я решу когда надо, думаю ты еще не наигрался, давай, давай, полезай обратно.
Не успел зайти в тесное замкнутое ущелье, как некая невидимая сила вцепилась мне в плечо и быстро потащила назад. Обернувшись, передо мной предстала старуха в блеклых голубых одеждах и настежь распахнутой грудью. Ее грудная клетка раздувалась, ряды крупных, крепко обтянутых кожей ребер, будто хотели с силой вырваться из оков плоти и как лезвия выскочить наружу, кромсая все на своем пути. Морщинистый лоб, полный гноящихся язв украшал тонкий, намертво вросший золотой обруч, буквально приплавленный к коже. Пара ее желтых светящихся глаз холодно смотрела в мое лицо. От ее вида сковывающий страх сильно колол мое тело, но все мои чувства в этом месте существовали по принципу маятника, стоило мне испугаться, как слова Они – но, возвращали моей душе спокойствие.
– Куда одетый идешь, снимай свои тряпки, давай их сюда. …– Мерзким визгом разнеслось вокруг. После ее слов мои руки стали двигаться сами, быстро срывая ветхие одежды, скрывающие мои наготу.
– Кэнэо, дурья твоя башка, иди сюда, чего уселся, никогда тут рыба не клевала, а ты все сидишь, красуешься. Чтоб твоя хижина тебе на голову рухнула, чтоб снасти твои в воде утонули, безмозглый ты старик.
На коротком самодельном мосточке, держа в руках удочку сидел грустный, сгорбленный дед. На удочку его даже не была натянута леска, она использовалась как палка, которой он нещадно лупил подплывших к самому берегу изнемогающих тощих людей. Фигура «рыбака», лениво обернулась на пищащий крик, и начала поднимать свое скрюченное, деформированное тело, с неестественно обвисшей практически до колен грудью и дряблой кожей. Лицо его сильно заросло густыми белыми волосами, брови напоминали пухлых мохнатых гусениц, из носа торчали длинные пучки густой растительности. Широкую макушку украшали два кривых, ветвящихся черных рога, один из которых был обломлен. Его наготу скрывала растрепанная зеленая ткань, обмотанная вокруг широких мускулистых бедер и яркий красный пояс поверх нее. Старик направился в мою сторону, почесывая землю, своей праздной шаркающей походкой.
– Иди быстрее, плетешься как черепаха, я что ли твою работу выполнять должна, сейчас еще «гости» прибудут, некогда нам отдыхать, отпуск у нас не скоро. -… Старик не ответил на ее упрек, какой либо реакцией или эмоцией.