У края обрыва лежал хлипкий, перекинутый на другую сторону навесной деревянный мост. Большинства досок не хватало, мост то и дело качался на ветру. Перед мостом стояла деревянная табличка, на которой судя по всему давным-давно кто- то небрежно выцарапал надпись.
На мост ступай, но знай
Пути обратно нет
Сорвавшись раз
Вернешься через сотни лет
Медленно поставив босую ногу на хлипкую дощечку, крепко вцепившись в волокнистые толстые веревки по бокам, я сделал первый шаг. На мое удивление мост оказался куда надежнее и намного короче, чем я думал, спокойными, точными движениями я делал шаг за шагом и все-таки смог его пересечь. На другой стороне, виднелись две винтовые лестницы, одна располагалась справа другая прямо напротив моста, от одной веяло жутким холодом, ступени другой уже знакомо обжигали ноги.
Не желая долго размышлять, я начал спускаться по горячей кольцевой лестнице, прижавшись боком к стене создавая дополнительную точку опоры. Спуск этот сильно затянулся, вызывая тошнотворное головокружение, чем ниже я спускался, тем сильней становился жар, пейзаж с удивительной скоростью менялся, со всех сторон вздымались необузданные языки пламени, перед глазами появлялась многоярусная бездна, в которой как напуганные насекомые носились визжащие люди. Куда бы ни приземлялся мой взгляд, везде было одно лишь страдание: я видел как женщины под сокрушительными ударами кнута, ползали на четвереньках в озере из густой, взбитой их собственными трепыханиями, маслянистой крови, как в огнях пламени могучие существа синего цвета кормят юношу расплавленным железом. На каждом уровне прыгают визжащие люди с раздувшейся, поджаренной дочерна кожей. Теплые скалы, раздвигаясь, а затем сдвигаясь, с огромной силой сдавливали людские тела, создавая однородную кашу из плоти и костей, раздвигаясь снова раздавленные люди, испуганные, ошарашенные, вновь обретали привычную форму. К огромным стальным крестам, похожим на подобие христианских, висят прибитые старцы, скованные жаром непрестанного жгучего зарева, на их головы сверху падают маленькие капельки раскаленного металла, застывая, покрывая их макушку и лицо застывшей металлической коркой, спадающей со временем, создавая возможность облепить голову этой шипящей маской заново.
Будь я поэтом, наверно все равно был бы не в силах описать все эти зверские пытки, масштаб царящей в этом краю людской боли, скорби и безнадеги. Сейчас, все что интересовало меня, человека без имени и прошлого, поскорее покинуть эти земли и вспомнить, если конечно мне было что вспоминать.