– Ты наверно ждешь спасибо, не получишь, может я так и задумал, кто тебя вообще просил меня поднимать, а? …– Будто со скрежетом выходило каждое слово из перекосившегося лица уютно сидящего грязного незнакомца.
Я ничего ему не ответил, продолжая разглядывать дырку. Интересно, у Юко найдется немного ткани голубого цвета.
– Я бы может тебе и сказал спасибо, если бы ты выродок не стоял голый возле дома моей жены. Пока меня дома не бывает, она значит всякий сброд сюда приглашает. Зараза, стоит на пару недель пропасть, возвращаешься и на тебе Ёсивара прямо под носом, и как она все успевает, то в припадках трястись, то с блудными собаками в постели…– Выслушивать оскорбления от человека еще пять минут назад упоительно греющего лицом грязь, было ничуть не обидно и даже забавно. Однако ситуация все таки нелепая, я правда стоял голый, а этот тип видимо законный муж Юко.
– Вы все совсем не так поняли, я монах, провожу перепись населения, так вышло, что Кэтсу предложил мне остаться на время в этом доме…– Спокойно ответил я, не собираясь провоцировать беседу на повышенных тонах.
– Долго думал «ахо*», я хуже отмазки в жизни не слышал, монах, а я Хонъимбо Сюсаку*, только в го играть не умею… То и дело срываясь на приступы смеха заканчивающиеся громким кашлем, воскликнул пьяный.
– Это все чистая правда, не хотел оскорбить ваш дом…– Безэмоционально отвечал я.
– Да ты дурак, скажи мне лучше, думаешь осилишь оскорбить этот дом лучше чем я, я в этом деле лучший, уже три года этим занимаюсь, и нареканий пока не было, эмм, ну как, были, но только потому, что я профессионал…– Вяло, глотая звуки и пожевывая слова выдавливал он.
– Вот он ты, погляди…– Он поднял ногу облаченную в старый сандаль, на котором красовался изрядный желтоватый кусок испражнений, и залился смехом.
–Да уж, я коровье дерьмо, очень смешно…– С невозмутимым лицом отвечал я, хлопая в ладоши, как бы хваля его искрометную шутку.
Он скривил лицо, задрал ногу, дабы получше разглядеть подошву и задорно выдал.
– Дурак, это конское!
На его лице нарисовалась дуга довольно дружелюбной улыбки, он попытался встать, неуклюже копошась, ему это все-таки удалось, и медленной сбивчивой походкой двинулся в мою сторону. Он доковылял до колодца, и принялся резво поднимать упавшее в него «бездонное» ведро, даже подняв его он не заметил, что ведру чего то не хватает, взял его и облился освежающим ничем. Скорчив недовольную гримасу смотря на небо сквозь ведро, изрек фразу.