В Олюторке после продолжительного путешествия на «Смоленске» звено готовится к дальнему полету. Каманин намечает маршрут, объясняет его всему отряду. Один из включенных в отряд гражданских летчиков не соглашается лететь в строю. Что делать?
Без излишних дискуссий Каманин показывает образец твердой дисциплины, от соблюдения которой зависит выполнение отрядом поставленной ему задачи.
– Не имея уверенности в вас, я отстраняю вас от полета, – заявляет Каманин этому летчику.
И на возражения последнего добавляет:
– Я отвечаю за свои поступки как командир.
Поистине образцовый воспитанник славной Красной Армии!
Утром звено Каманина уже штурмует небо. Развернутым строем самолеты преодолевают пургу, туман, скалистые берега.
Исключительно трудная посадка в Валькальтене. Самолет Каманина первый идет на спуск. Шасси повреждено и требует ремонта.
Но задерживать ли из-за этого вылет отряда, когда дорог каждый час? Каманин предлагает летчику Пивенштейну остаться для исправления самолета. Звено отправляется в дальнейший путь, командир – на самолете Пивенштейна.
– Вряд ли когда-нибудь, – рассказывает Пивенштейн, – я получал более тяжелое приказание…
Но выполнил его беспрекословно, выполнил так, как требовали интересы дела, как учила его Красная Армия.
И отряд Каманина, в состав которого входил в частности лучший и опытнейший летчик Союза Василий Молоков, вписал славные страницы в историю советской авиации. Каманин и Молоков по нескольку раз в день летали в лагерь Шмидта. Для перевозки челюскинцев они использовали даже парашютные ящики, привязанные к плоскости крыла. По рассказам челюскинцев, Молоков с такой виртуозностью опускался на небольшую площадку аэродрома, как будто он всю жизнь прожил на ней.
Только в революцию этот человек стал грамотным. Свою жизнь Молоков делит на два периода – до и после Октября.
Со свойственной ему скромностью он рассказывает о спасении челюскинцев:
– Мы сделали то, что всякий в нашей стране должен сделать… Я могу назвать десяток своих товарищей, которые летают так, как я.
– Кто бы из нас так рвался в опасность в старое время? Да никогда в жизни! За какую родину отдавать свою жизнь, за что? За то, что мать работала, согнувшись в три погибели, чтобы только не помереть с голоду; за то, что у меня не было настоящего детства…