Так вот отсюда, от царя Эпирского Девкалиона и его жены, и пошел по земле весь человеческий род. От ее, Олимпиады, предков пошел весь род человеческий!
Но кто же помнит об этом?
Если бы так же, как населили землю, цари эпирские могли и уничтожить того, кого хотели бы… Но этого им не дано. Не дано. А если бы было дано, Олимпиада послала бы наводнение в долину Пеллы!
…А в Пелле уже шумел праздник. Народ целый день толпился на улицах – всем хотелось посмотреть, как их царь Филипп проедет во дворец со своей молодой женой. Ни мрачных лиц не было в толпе, ни осуждения. Это хорошо, что Филипп берет в жены македонянку. И хорошо, что колдунья Олимпиада убралась из Пеллы в свой Эпир!
В час, когда начали возникать сумерки, в городе вспыхнули оранжевые огни факелов. Они загорелись около дома Аттала, где расположились певцы и музыканты, ожидая появления свадебной процессии, толпился народ. Но вот отворились ворота, богатая колесница, запряженная рослыми мулами, появилась на улице. Кончился веселый обед в доме невесты. Теперь она сидит в колеснице рядом с Филиппом, укрытая сверкающим покрывалом.
А Филипп, роскошно одетый, с царской диадемой, утонувшей в его густых мелких кудрях, торжествующий, счастливый, улыбался направо и налево, отвечая на поздравления.
Зазвенели форминги, запели чистыми голосами флейты, ликующая эпиталама[38] разлилась по улицам Пеллы:
…Сладкое яблоко ярко алеет на ветке высокой,
Очень высоко на ветке; забыли сорвать его люди.
Нет, не забыли сорвать, а достать его не сумели!..
Торжественная процессия медленно направлялась к царскому дворцу, щедро украшенному цветами.
А потом во дворце был длительный пир, многолюдный, с обилием еды и вина, с музыкой, с пением, с плясками…
Молодую жену, золотоволосую Клеопатру, отвели в ее покои. Она ушла, как велит обычай, молча, не приподняв покрывала.
Уже давно наступила ночь, а пир был в самом разгаре. Филипп, пьяный и буйно-счастливый, сидел среди своих гостей. Его окружала вся македонская знать, блистающая пышными нарядами и драгоценным оружием. Здесь были линкестийцы из древнего рода Вакхидов; властители из рода Оронта, который издревле владел властью Орестиды; наследники рода Полисперхона, владетели Тиофейской земли…
Рядом с царем сидел полководец Аттал, дядя его молодой жены Клеопатры, раскрасневшийся, надменный, самодовольный… Тут же был и Парменион, известный военачальник, тесть Аттала. И суровый Антипатр, который даже на этом пиру был трезв и сдержан. И вся родня Антипатра была здесь – его сыновья, его зятья, его племянники.