У меня была клиентка, которая долго таскала мужа на семейную терапию. Мы спасали их брак. Он не хотел ходить, но ходил, много жаловался и выставлял себя несчастным обиженным мальчиком. Мамин сын в штанах шестьдесят четвертого размера. Она, женщина средних лет, была готова затащить его хоть в ад, только бы ему доказали, что он не прав. Они спорили обо всем. Он первые десять сеансов, меня стеснялся. Постоянно юморил, нервно смеялся, заискивал, как бы выпрашивая моё негласное одобрение. Когда до него дошло, что моей мужской солидарности ему не видать, то я резко перестал нравиться. В итоге пришли к тому, что он её любит, просто он тиран и по-другому удовольствия от брака не получает. А она, оказалось, разлюбила его в тот момент, когда он назвал её «наглой мордой». С тех пор и наказывала его каждый день. Я был очень рад, что у них не было детей. Потому как этой паре, терапия не была показана вообще. Мне кажется, им скорее нужен был кто-то третий, чтобы он присутствовал на казни, то одного, то другого партнёра. А вот дети были бы обречены и глубоко несчастны. Но, слава богу, ему дети не были нужны вообще, а она просто не раскрылась рядом с ним как женщина и не ощущала потребности материнства.
Я очень люблю себя на своей работе, люблю то чувство, которое она у меня вызывает. Люблю того себя, который я на работе, если можно так выразить свои чувства. На ком ещё я мог бы быть женат, если она и так уже со мной?
Паша с этой поездкой держал меня мёртвой хваткой. Он звонил мне каждый день и уверял, что это нужно сделать, что он так сильно на меня рассчитывает, и я просто уже не имею права его кинуть, потому что меня даже некем заменить. Он так уверенно, так красиво и ровно строил речь, что я почувствовал себя помощником капитана межзвёздного корабля, который летит на Марс. Я даже поверил в то, что без меня никак не обойтись, будто отвечаю за кислород для всего экипажа. И когда до отъезда оставалось всего ничего, меня в коридоре поймала Оксана. Она словно хищник, в своей шуршащей юбке до колена, по запаху вычисляла, по какому именно коридору буду подниматься в кабинет. Я был почти у цели, когда за моей спиной раздался оглушительный окрик директора:
– Алексей, постой.
От этого голоса у меня внутри будто лопнула натянутая струна. Как она это делает, я не представляю, наверное, это талант. Возможно, на курсах директоров, на бесконечных семинарах по гноблению коллектива, учат именно этому.