Так, толку от того, что я здесь сижу? Дело само не сделается. Она мне тут акцию устрашения устроила в надежде, что я разверну лыжи и по скоренькому отбуду восвояси? Хрен тебе по всему фейсу. Во мне закипела просветлённая боевая ярость.
Противопоставить мне нечего, значит будем проводить шоковую терапию – пойдем ей навстречу. Да-а, девиз " слабоумие и отвага" – это прям про меня сейчас. А что делать? Не уходить же несолоно хлебавши.
Я двинула в другой конец оврага – на том краю в спасительной близости торчали деревья. Рысь, осознав мой замысел, выпучив глаза, таращилась на меня с выражением морды "Ты чо, мать, рехнулась?". Мне кажется, у неё даже челюсть слегка отвисла от изумления.
Но, верная подруга-кошка меня не бросила. Сохраняя ошалелую мину на морде, подалась за мной. Потом моргнула, встряхнулась и молнией рванула в другую сторону, отвлекая огонь на себя и ловко уворачиваясь от снарядов.
– Ах ты ж моя спасительница, моя героическая кошка – шептала я, по возможности осторожно и быстро от дерева к дереву перемещаясь в сторону ведьмы. И тут я её увидела. Теперь уже моя челюсть даунически повисла, придавая лицу законченно-дурацкий вид.
На холме, вместо ожидаемой карги, с грозным видом стояло невероятной красоты создание, полыхая фиолетовым с ног до головы и пуляя шары один за другим, пытаясь "достать" мою кошку, которая самым наглым образом дразнила… ну мымрой уже как-то даже язык не поворачивался обозвать. Я прям залюбовалась.
Нет, не подумайте чего худого, я самая, что ни на есть традиционная барышня, но красота трогает независимо от половой ориентации. А там было на что заглядеться! Тонкая, где надо, выдающаяся, где положено, гибкая черноволосая нимфа в облегающих, кажется, кожаных штанишках.
И тут она меня почувствовала. И обернулась. И я опять обалдела. У неё были фиолетовые глаза. Да-да, серьёзно, прям конкретно радикально-фиолетовые.
Ну всё, перекур окончен, ибо шары теперь полетели в меня, и пришлось срочно ретироваться.
– Да когда ж ты иссякнешь, бездонная моя. – материлась я сквозь зубы, прыгая от дерева к дереву, уворачиваясь от шаров.
Не знаю, как там скачут трепетные лани, я была похожа на взмыленную лошадь в натуральном виде.
– Вот же стерва, загоняла, что того воробья в поле. Ой, всё! – я, совершенно запыхавшись, по-детски уселась прямо на землю и заорала: