На углу у светофора мужчина помедлил и неторопливо пошел по улице, вглядываясь в обгонявших его прохожих. Было далеко за полночь, и город почти опустел. Заметив на тротуаре мертвую девушку, мужчина остановился. Она лежала у самой стены здания, в нескольких шагах от нее сияла вывеска бара, куда мужчина и направился, но вдруг развернулся и подошел к девушке.
Она была так пьяна, что, когда он попытался ее поднять, осела, не открывая глаз и уронив руки на тротуар. Мужчина встал, минуту смотрел на нее и снова направился к бару. Внутри было почти пусто, лишь у дальнего конца стойки смеялись и болтали с барменом трое или четверо моряков. Неподалеку от входа к барной стойке привалился еще один человек, и вошедший, оглядевшись, подошел к группе у дальней стены.
– Послушайте, – обратился он к морякам, – на улице лежит девушка.
Одинокий мужчина у стойки молча посмотрел на говорящего.
– Я ее видел, – настойчиво продолжал вошедший, – она там. Мне кажется, надо что-то предпринять. Ей нельзя оставаться на улице. – Мужчина у стойки по-прежнему молча слушал. – Ей вряд ли семнадцать исполнилось.
– В задней комнате есть телефон, – произнес одинокий мужчина. – Позвоните мэру.
Бармен направился к вошедшему, и с каждым шагом его улыбка таяла. Дойдя до другого конца стойки, он остановился с совершенно серьезным выражением лица.
– Послушайте, – снова сказал вошедший, – на улице лежит девушка лет шестнадцати-семнадцати. Надо бы занести ее внутрь.
– Позвоните мэру, – посоветовал мужчина у бара, – номер в телефонной книге.
– Я просто шел мимо, – пояснил вошедший, – а она там лежит.
– Знаю, – нарушил молчание бармен.
– Упомяните в разговоре мое имя, – продолжил мужчина у барной стойки. – Скажите, что я посоветовал позвонить.
– Я уложил ее поудобнее, – сказал бармен. – Сумочку пристроил с ней рядом. – Он мягко улыбнулся. – Надеюсь, вы ее не потревожили.
– Но ей нельзя просто лежать там, – чуть повысил голос вошедший. – Вы же не оставите ее на улице?
– Он меня вспомнит, – кивая, сообщил мужчина у стойки.
– Но девушке лет пятнадцать или шестнадцать! – воскликнул вошедший.