Вечером мягкотканые драконьи знамёна Ариенкранцов появились возле довольно скромного, немного сутулого и почти угрюмого особняка в северо-восточном конце города, где остановились Кальтоны. Старший принц Эрхард приказал доложить о своём прибытии леди Хельге Кальтон, герцогине Холодной Страны.
– Вы прибыли с официальным визитом, принц Эрхард? – спросила она, спускаясь к нему в слабоосвещённую залу прихожей, кланяясь и протягивая руку для поцелуя.
– А вы хотели бы официальной встречи? Такая будет в Лидерфларе.
– Тогда почему вы пришли ко мне со знамёнами?
Ариенкранц улыбнулся:
– Разве члену Императорской семьи надлежит скрываться? Да к тому же, разум – источник процветания.
– Пойдёмте наверх, здесь душно, – сказала Хельга, никак явно не реагируя на ответ Эрхарда.
Они поднялись по закутанной в сумрак каменной лестнице сначала на второй, а потом и на третий этаж, где сделали несколько поворотов по узким коридорам, «украшенным» редкими светильниками на стенах, и, поднявшись по ещё одной, короткой и скрипучей деревянной лесенке, вышли на некое подобие мансарды, где возле широкого распахнутого окна стоял стол с письменными принадлежностями и стулья.
– Присядем здесь, – указала на стулья леди Кальтон; затем шепнула что-то пришедшему за ними слуге и вновь обратилась к своему гостю: – Нам принесут вина и закусок.
– Я не голоден, но спасибо! – ответил Эрхард, придерживая меч и опускаясь на стул.
Хельга подошла к окну и глубоко вдохнула:
– Знаете, сэр Эрхард, почему в нашем доме здесь всё такое низкое, тесное, тёмное? – гость отрицательно помотал головой. – Вы ведь были у нас в Дэмбринке, помните, что там всё иначе… – она сокрушённо опустила глаза и, шаркая туфлями, не видными под юбкой, прошла и села напротив. – Наши предки построили там замок, а потом и, – госпожа усмехнулась, – «Дворец», потому что там есть чем дышать. Воздух объёмней.
– А Хайспаунт пахнет дурной пищей, потом, пылью и испражнениями, – продолжил мысль брат Императора.
– Как и любой торговый пост и городишко по пути сюда, только в больших масштабах, – в это время появился слуга с подносом и, поклонившись, стал выставлять предметы на стол, слегка очищенный от бумаг, – Неизмеримо больших.