Я косо поглядывала на сумочку, всерьез подумывая над тем, чтобы тихо смыться домой, но после Ксениной постыдной «эвакуации» злить Люсю было рискованно. Подруга взвыла от негодования, когда поняла, что осталась за бортом внезапного увлечения Мишель, как называли мы нашу милую подружаню со школы, да ещё и ухажером тайным её оказался сам мистер-сексуальный-загадка-мать-его-мачо, Герман Керезь. А ее, видите ли, забыли посвятить! Именно за это Люся щипала меня под столом, тыкала пальцем меж ребер, пытаясь вытрясти хоть малейшую информацию. Но я молчала, потому как сама толком ничего не знала, но безумно была рада за Сеньку, скинувшую траурные одеяния по мужу-придурку, которые не снимала долгие шесть лет.
Когда Милка поняла, что «язык» из меня так себе, то своим безапелляционным строжайшим тоном велела сидеть на месте и ждать, пока она отыщет для нас более-менее приличных холостых парнишек в этом скопище греха. И я сидела… Потягивала текилу, морщилась, закусывала лаймом, снова морщилась, и так по кругу.
– Прелестная пятница, – вздохнула я и снова опустошила стопку, поминая надежду на отличное завершение дня. Явно не сегодня…
– Поцелуй меня! – вдруг раздалось позади. Я даже отмахнулась, решив, что это пьяный бред больной фантазии или попросту не мне, но взметнувшаяся рука зацепилась за что-то мягкое и теплое… А ещё через мгновение мои пальцы стали влажными. Я задрала голову, уткнувшись в два совершенно прозрачных голубых кристалла в красивущих мужских глазах.
– Ника, детка, спасай… – Лев Доний, друг моего босса и отчаянный шалопут нашего города, нависал надо мной, бесстыдно облизывая мои пальцы. Его пухлые, слишком резко очерченные контуром губы обхватывали плотно, игриво проходясь языком по нежным подушечкам. Я распахнула рот, не в силах собрать свои пьяные и одурманенные мысли в кучу. Но это и не требовалось красавчику, потому что, когда он выпустил их из своего плена, начал наклоняться все ближе и ближе… Одна его рука упиралась в спинку дивана, а вторая в стол, но недолго, потому что через мгновение он схватил меня за подбородок, зафиксировал и впился губищами своими! Да так, что воздух весь высосал!
Я хотела заорать, вмазать по смазливой моське что есть мочи, но почему-то не могла… Лишь топала ногами, будто это могло помочь. Его язык нагло развел мои губы, скользнул по зубам и просто дерзейшим образом вторгся в рот! Этого я вынести уже не могла… Сориентировалась и вовремя сжала челюсть, прикусывая этого изворотливого змея не сильно, но достаточно, чтобы остудить пыл красавчика. Голубые глаза вмиг распахнулись, демонстрируя пылающие искры шока и гнева… Или просто гнева… Признаться, не разобрала. Но меня уже было не испугать…