– Может, попробуем? – задумчиво предложил комиссар и, почему-то с сомнением измерив меня взглядом – от новенькой фуражки до новеньких полуботинок, – вздохнул: – Кто только в эту жижу полезет…
– Я и полезу, – опять подал голос солдат.
– Во неймется человеку! – окончательно рассердился Гришин.
– И я могу… – не слишком настойчиво предложил свои услуги старшина.
– Нет, уж если нырять, то мне, – счел своим долгом заявить я.
– А чего вам-то? Я еще в это лето ни разу не купался. Хоть бы осенью разок, – озорно заявил Виктор и стал раздеваться.
Мы со старшиной и еще два солдата последовали его примеру. Шел нудный мелкий дождик. Было довольно-таки холодно…
– Так я готов! – выскочил из-за кустов рядовой Дашлыков.
– Трусы-то сыми! Тут женского персоналу нет, – сказал старшина. – Чего зря мочить?
– А рак-то! – засмеялся командир. И все засмеялись вместе с ним.
– Значит, так, Дашлыков, – начал я, – первый раз вы просто нырнете. Аккуратно пощупайте – от середины влево, где взрыватель. Потом доложите… Ясно?
– Есть! – радостно откликнулся солдат и, мигом выпрыгнув из трусов, булькнул в мутную, покрытую ряской воду.
Через минуту он вынырнул, весь облепленный тиной, и, тяжело отдуваясь, сказал:
– В голове… Рваный какой-то… Чуть руку не разодрал… Давайте веревку…
– Веревку ему! Привязывай ближе к донной части. Понял?
Дашлыков кивнул и снова исчез в грязи.
– Замерзнет малый, – сказал комиссар. – Доктор, – резко окликнул он сержанта-фельдшера, – готовь спирт…
– У меня же нет!
– Найди, говорю. Быстро!
Дашлыков нырял несколько раз. Скользкий тяжелый снаряд никак не поддавался коченеющим рукам. Наконец солдат выдавил посиневшими губами:
– Готово…
В шестнадцать часов этот, как и другие обнаруженные за день снаряды, мы взорвали неподалеку в карьере.
Вечером дождь прекратился. В палаточном городке бодро играла музыка. Редактор «боевого листка», гримасничая от творческого вдохновения, усердно выводил цветными карандашами на подмокшей бумаге: «Товарищи воины! Берите пример с комсомольцев, с рядового Дашлыкова и с рядового Мамедова! Они сегодня отличились!» Старшина шумно отчитывал кого-то за небережливое отношение к резиновым сапогам. В ленинской комнате несколько энтузиастов читали, до конца используя поблекший свет уходящего дня. Звонко шлепал мяч. Трещали и шипели под огромным закопченным котлом дрова. Где-то громко спорили, Где-то вели солидный неторопливый разговор о сегодняшних достижениях в области автомобилестроения…