– Создали рукотворный кризис, разоряют мелкие банки, и борются за финансовую монополию. Как ненавистен их язык с новыми для меня словами, пришлось выучить их смысл, чтобы понимать все, – и было непонятно, что сверкало ярче – ее умные голубые глаза или сапфиры восхитительных сережек в ушах.
– Раньше мелкие рыбешки поглощались большими собратьями, сейчас же сверхкрупные рыбы пожирают крупных хищников. Я знал, что деньги имеют власть до определенного предела, но в мыслях не было такого, как можно отменить валюту для создания чистой, абсолютной власти, когда все будет распределяться из одного центра, – продолжил тему статный джентльмен.
– Да, уже почти выстроена иерархическая структура управления, где не только ресурсы, даже информация будет дозироваться и дифференцироваться, – гордилась своими знаниями изящная, элегантная дама.
Они чинно беседовали, а из разных углов комнат с лихорадочной поспешностью раздавались нестройные голоса:
– Мы выстроим систему принудительной медицины с обязательными инъекциями, –шипела черная, невыразимо зловещая фигура с ехидной улыбкой справа.
– Достоверная информация и знания будут доступны только избранным, – слышалось с другой стороны.
– Классическую литературу они забудут; одурманивающая музыка, пустое чтиво и наркотики – вот удел простого человека, – не слушая других, разоткровенничался замкнутый, со скрытными, плотно сжатыми губами господин в мрачном цилиндре.
Бывший финансовый и технический директор крупной корпорации тем временем продолжил свои пояснения. Он считал, что спланированные деструктивные процессы, разрушающие человеческое сознание, лишающие его логики и критического мышления, сделают возможным полностью контролировать человека, лишат его воли и свободы выбора. И поведал, как используются технические средства для оболванивания людей, но шифр главных алгоритмов не сказал, пряча в своих ухоженных, завивающихся кверху, усах не то незнание, не то интригу.
Какафония из теноров, баритонов, сопрано то нарастала, то стихала. В конце концов, самозабвенное любование собой взяло у них верх и неясно, как долго они вели бы между собой разговоры, если бы на лестнице не послышались тяжелые шаги. Мгновенно все персонажи тайной встречи поспешили «домой», заняв свои места на картинах.
Самым смелым оказался колоритный джентльмен с умным и непроницаемым взглядом, он совсем не торопился. Скромно скрещивающий сильные руки у набалдашника темно-коричневой трости, и, прячущий свои бриллиантовые запонки на манжетах рубашки, он показался Призраку наиболее подходящей кандидатурой для дальнейшего общения. И чтобы оно точно состоялось, он протянул статному мужчине свою руку для прощания, прочно прикрепив рядом с запонкой маленький прозрачный кристалл. К нему-то в это свое путешествие и летел Призрак Шекспира, желая получить дополнительную информацию. Но в этот раз, он оказался в другом месте.