Школа – это хорошо, но я же хотел рассказать о том, как попал в церковь. «Попал в церковь» – звучит как-то странно. Как будто влип в какие-то неприятности. Очень просто. Аленка туда ходила, и я за ней. А почему она туда ходила, не знаю, надо будет у нее спросить. Если она вообще помнит. Теперь попытаемся вспомнить, чем для меня была церковь тогда, в самом начале. В церкви мне было комфортно. Там не нужно было играть в прятки от дяди Гены. Там давали чай с бутербродами и рассказывали интересные истории. Это были истории про Самсона, Голиафа, Иосифа, Петра и еще про множество интересных людей и событий. Из всех этих историй нужно было обязательно извлекать уроки. А уроки были в основном такие: нужно верить в Бога, не грешить, слушаться родителей. Причем когда речь шла о родителях, я думал: «Каких еще родителей?», но все равно отвечал, что нужно их слушаться, потому что это правильный ответ. В общем, я любил ходить в церковь. Кажется, даже больше, чем сейчас.
Так я и ходил в церковь, пока меня не отправили в интернат. Меня не раз пугали интернатом за мои детские косяки. Дядя Гена говорил, что я бандит с большой дороги и именно туда мне и надо. Я размышлял, почему именно с «большой» дороги, а не с маленькой, и где эта дорога находится, но боялся его об этом спросить. Ну не суть, словом, я боялся попасть в интернат, потому что вряд ли дядя Гена пожелает мне что-то хорошего. И вот мы едем с Женькой в автобусе, и я представляю, как меня будут пытать в этом самом интернате. Но Женька говорит, что бояться там нечего и там очень даже хорошо. Ее отправили со мной за компанию. Или меня за компанию. Короче, она тоже много косячила.
Интернат оказался не так уж страшен. Очень похож на школу или даже на детский сад. Обычное такое здание в цветочек, а во дворе всякие там качели, карусели, лазалки. Место, в котором он находился, называется «Гороховое озеро». Потому что там неподалеку озеро. Но оно ни капли не гороховое. Я пробовал. День за днем я осваивался в интернате и боялся его все меньше. А потом он мне даже понравился, и вдобавок я узнал, что это совсем не интернат, а оздоровительный санаторий. Потому что он находился в лесу и нам давали таблетки. Мне тоже прописали какие-то таблетки. Не знаю от чего, да я и не спрашивал. Они были вкусные, и я их честно ел, а не прятал под язык, как некоторые. Жили мы на втором этаже, а на первом этаже были столовая и школа. Очень удобно, особенно зимой. Мы жили по распорядку, но в этом распорядке было много свободного времени. Из всех игр я предпочитал шахматы и войну на полотенцах. Только в шахматы мы играли по своим правилам, потому что никто не знал настоящих. В наших правилах слон ходил почти так же, как конь, и мог есть по две фигуры за раз. А для победы нужно было съесть все фигуры, как в шашках, а не поставить мат. Война на полотенцах тоже интересная игра, но это не просто драка полотенцами. Драка полотенцами – это тупая игра. А война на полотенцах – это вот что: ты берешь полотенце с одной стороны, противник – с другой. На полотенце два солдатика – один твой, другой противника. Вы вместе подкидываете и ловите солдатиков этим полотенцем, причем нужно ловить так, чтобы твой солдат остался на полотенце, а солдат противника упал и умер. Также можно было увеличивать количество бойцов. Это была тихая игра, поэтому в нее можно было играть во время тихого часа, пока воспитательница не видит. Еще играли в первооткрывателей. Эта игра еще тише. Для нее нужны были учебники по истории или географии. Каждый берет свой учебник и открывает форзац. Там карта мира или России. Кто-то находит на карте город, реку, озеро или еще что-нибудь и говорит название. Остальные ищут это название на картах – выиграет тот, кто первый найдет этот объект. И тогда уже он загадывает новый.