…Так начался разговор. Светский, как и положено. Оцепеневшая от почтительности челядь ходила на цыпочках, хозяин лично предлагал лучшие вина, нашедшиеся в его захолустьи, медлденно умирало пламя в камине.
Они начинали сто тем. Перескакивали с одной на другую, вновь возвращались только для того, чтобы миг спустя заговорить совершенно о другом.
… – Нет, как можно писать, о рорариях и акцензах как о последнем резерве легионов, поелику они строились за триариями, когда на самом деле акцензы были как раз наименее надёжными солдатами, а рорарии – молодыми, новобранцами, ещё моложе первой линии, гастатов!..
… – Вообще-то труппа Сакки ничего. Простые чувства, простые эмоции, но как играют! Простой народ рыдает в голос. Его преподобие даже выпустил специальное увещевание монашенкам, падавшим на спектаклях Сакки в обморок. Мол, это не демоны вас посещают, а волшебная сила искусства…
… – С нечистью тут у нас вообще-то беда. Лезут всё новые и новые. Мы их описывать и классифицировать не успеваем. Раньше каждый новый образец полагалось спиртовать, а теперь никакого спирта не хватит, да и бочку стеклянную такую не вдруг сделаешь…
…Никто не мог точно вспомнить момента, когда разговор стал вдруг сам собой пресекаться. И не потому, что исчерпались темы. Просто слишком уж сильно стали тянуться друг к другу глаза. Взгляды сталкивались, словно два клинка и разлетались в стороны. Но это была дуэль, когда двое или побеждают вдвоём, или проигрывают. Но тоже вдвоём.
Во взглядах было также и удивление. Мол, что это с нами происходит?
Аши резкими движениями выдергивала из табакерки туго свёрнутые сигарки-пахитосы – одну за другой. И лицо вдруг как-то заострилось, будто по губам, скулам, щекам прошёлся невидимый резец. Она тоже будто в каком-то удивлении всматривалась в себя, будто вновь и вновь спрашивая себя – и страшась искреннего ответа.
Пламя в камине совсем угасло, когда Ким наконец поднялся.
– Аши, – имя далось с трудом, но голос креп с каждым мигом. – Спать пора. Если завтра ты собралась на болотника…
– Верно, – девушка зевнула, но явно делано. – Идём. Проводишь до порога.
– Конечно, – Ким галантно предложил спутнице руку.
Они поднялись на второй этаж. Аши остановилась у первой двери.
– Если проклятый трактирщик не соврал, это – моя. Ну, спокойной, – её голос чуть дрогнул, – спокойной ночи.