– Выходит, ты убил своего господина? – с неопределенной интонацией проговорил Теобальд.
– Я не раб! – возразил я. – Я клялся следовать за моим синьором и биться за него. Он клялся защищать меня и моих родных. Он предал клятву и перестал быть моим синьором.
– И ты его убил. И сбежал, – констатировал Теобальд.
Я пожал плечами:
– Не хотел, чтобы убили меня. У него – сильная родня, а у меня – никого. Я тот, кто кормится с меча.
– У себя на родине ты тоже кого-то убил, верно?
Не совсем. Но именно эту байку я ему и выдал в начале знакомства. Теперь надо срочно ее расписать… Блин! Мне бы отлить. И поспать еще минуток триста, а не фантастические истории рассказывать.
– Убил. Человека, который похитил мою жену.
– Ты был в своем праве, если не врешь, – заметил Теобальд. – У нас в Нортумбрии тебя не осудили бы.
– У нас тоже, не будь этот человек из клана Уи Нейллов, да еще близким родичем самого Маэля Шахланя.
Спасибо тебе, Грихар Короткий, за подробности твоей бурной юности, и надеюсь, что я ничего не напутал.
– Похоже, ты не слишком везучий человек, Николас, – сделал вывод из сказанного Теобальд. – Еще что-нибудь скажешь?
Я задумался. Мысль о том, как выручить Рагнара, не оставляла меня. Может, если эти нортумбрийцы узнают, кого они сцапали, то не станут его убивать. Скажем, обменяют за хороший выкуп? Нет, торопиться я не буду. А вот намекнуть – самое время.
– Сдается мне, сэр, я видел этого пленника во Франкии, у стен Парижа.
– И кто он? – сразу возбудился Теобальд.
– Я попытаюсь вспомнить, – пообещал я. – Это важно?
– Еще как! Этот язычник так и не проговорился. И пытать таких бесполезно, знаю эту породу. Если вспомнишь, сразу ко мне! И вот еще… Можешь спать спокойно. – И повысил голос: – На твое имущество больше никто не посягнет!
Замочек я, однако, запер.
Глава десятая. В которой оказывается, что хороший поединок может увеличить число друзей
Остаток ночи прошел спокойно. И утром я понял почему.
Вместо завтрака нас всех выстроили на местном плацу, где уже находился Тирел, привязанный лицом к столбу.
Горластый глашатай прокричал суть преступления: кража у королевского гвардейца и намерение сбежать со службы с похищенным имуществом. А затем приговор: пятьдесят плетей и отсечение правой руки.
Уже после первого удара, выбившего из спины вора кровавые брызги, я понял, что это казнь. Растянутая во времени, потому что палач не спешил: процесс бичевания продлился не меньше получаса. Хотя уже после десятка ударов Тирел потерял сознание. Прав был Теобальд. Умереть от потери крови намного легче. После плетей Тирела подтащили к колоде и отрубили руку. Обрубок прижгли факелом. Для остановки кровотечения, надо полагать. Страдалец даже не дернулся. Может, уже отмучился.