– Так меня зовут, верно. – Я пригубил. Отличный эль, надо отметить.
– Еще сказали: ты ирландец.
Я пожал плечами. Сказали и сказали.
Озрик потер шишку на лбу. Изрядную, надо отметить.
– На ирландца ты не похож, – сказал он.
Я снова пожал плечами. Подцепил ножом ребрышко с общего блюда.
– Тебе виднее, – сказал я.
– Почему? – удивился Озрик.
– У меня нет зеркала.
Озрик улыбнулся. Явно из вежливости. И представился. Он оказался сыном олдермена какого-то залива. И не просто сыном, а наследником. Если папа-олдермен не передумает.
Его приятель с перевязанной рукой назвался Идвигом. «Дружелюбие» стоило ему немалых усилий. Желание отрезать мне что-нибудь важное отчетливо читалось на его безусом личике.
– Ты уж прости меня, Идвиг, что попортил тебе руку, – проявил я вежливость. – Не люблю, когда меня хотят убить.
Юнец кивнул. Озрик поглядел с интересом.
Зато керлы его косились с большим подозрением. Их мне не представили, потому можно было игнорировать. Тем более что мне надоело прикидываться простым рубакой.
– Ты отлично управляешься с мечом, – заметил Озрик.
Я в третий раз пожал плечами.
– Ты уже присягнул королю Элле?
Не помню такого. Мне просто выдали плащ и велели приступать к обязанностям. Ничего торжественного. Интересно почему? Может, забыли в спешке? А может – сознательно. Присяга – это ведь штука обоюдная. Не только я – королю, но и король – мне.
Я покачал головой. Нет, не присягал.
– И жалованья тебе тоже еще не платили?
Я подтвердил.
– Значит, ты гвардеец только из-за этого? – Озрик кивнул на повешенный на сучок плащ.
Я пожал плечами.
– Ты кушай, кушай, – ласково проговорил Озрик. И внезапно поинтересовался: – Сколько воинов ты водил в бой, Николас?
– Всяко бывало, – уклончиво ответил я.
– Десяток?
Я ухмыльнулся, приложился к кружке.
– Сотню?
Я кивнул. И уточнил:
– Бывало и побольше, но то были не совсем настоящие воины. Не такие, как эти, – я показал костью на керлов. Польстил на всякий случай.
– Вот как. Но Теобальду ты об этом не сказал?
– Нет.
– Сотню я тебе дать не могу, – сказал Озрик. – У меня у самого всего восемь десятков, да и то не здесь, а дома. Но если будешь служить моему отцу, танство тебе обеспечено.
– Щедро. – Я взялся за следующее ребрышко. – А кому служит твой отец?
Озрик с ответом не торопился. Сначала переглянулся с раненым Идвигом. Потом все же сказал: