Марьяна скрипнула зубами, посмотрела на Хельгу очень злобно и прошипела:
– Нет! – поднявшись на ноги, женщина посмотрела на Андрея. – Скажи ей, что ни за что! Вопрос закрыт! Я встану в первую стражу!
Прежде чем кто-то смог что-то сказать, она направилась к краю их скромного лагеря и, усадив Вигге на одно из седел у лошадей, принялась чистить шкуры животных скрученным из травы жгутом.
Хельга вздохнула и покачала головой, посмотрев на Андрея:
– Вы так и не поговорили…
– Мне кажется, что она приняла решение, и ничто не заставит ее изменить его. – отозвался Андрей.
– Я поняла… – Хельга кивнула и нехотя поднялась со своего места.
– Не стоит ее сейчас трогать, Хельга. Дай ей время остыть.
Ведьма, все же, направилась к Валькирии, и Бьорн покачал головой Андрею, чтобы тот не вмешивался.
Хельга приблизилась к лошадям осторожно, но Вигге подал голос, и Марьяна обернулась, видя в нескольких шагах от себя Хельгу.
– Уходи. – хмуро прорычала Марьяна, указав в сторону костра.
Ведьма вздохнула и шагнула к женщине, потом указала на свой живот и повторила жест укачиваемого ребенка на руках. Валькирия скрипнула зубами и покачала головой. Хельга открыла свою сумку и пару мгновений спустя достала из нее совсем небольшой блистер с двумя капсулами. Протянув его Марьяне, Хельга указала на свой живот, и сделала жест вниз, а потом покачала головой.
– Прими. – сказала она на ломанном английском. – И нет ребенка.
Марьяна взяла блистер и некоторое время изучала ведьму взглядом. Та вздохнула и направилась прочь, оставляя Валькирию наедине со своими мыслями.
Вернувшись к костру, Хельга опустилась на свое место и тяжело посмотрела Андрею в глаза:
– Я дала ей то, о чем ты спрашивал. Выбор за ней. – женщина покачала головой.
Илья оглянулся на Марьяну, вновь принявшуюся чистить их лошадей, но промолчал, не понимая о чем говорили Андрей и Хельга.
* * *
Марьяна подняла лицо к небесам и глубоко вздохнула. На ее губах появилась легкая улыбка, и она закрыла глаза, разведя руки в стороны.
– Облака собираются, ветры меняются… – зашептала вдруг она. – Листья шумят, вспышки горят…
Ветер окружил женщину, взметая опавшие листья, и бросив ей в лицо аромат собирающейся грозы.
– От грома кости дрожат, трусы дома сидят… А я окутана ливнем, в объятии древнем… Лейся, дождь, греми гроза, я тут, я вся твоя…