Подбежав, Лино еще раз применила свой дар, но на этот раз волна крика ударила только по похитителю, отбросив его все дальше от Тэомира. Потом Лино в спешке начала водить пальцами по шее Тэомира, прощупывая пульс. Найдя его, Лино выдохнула.
Из-за дождя, стекавшего в глаза, она толком не видела, что с похитителем, —
виднелся только силуэт, стоящий неподалеку.
– Кто вы? И зачем вам нужен этот мальчик? – крикнув, спросила Лино, указав пальцем на Тэомира, лежащего без сознания.
Ответ прозвучал быстрее, чем она ожидала.
– Я думаю, вы знаете, кому он нужен, старейшина Лино, – ответил вслед женский голос.
– Откуда вы знаете меня? Кому он нужен? – спросила Лино, стиснув зубы.
Но ответа не было.
А силуэт похитителя все увядал, пока полностью не исчез в кронах деревьев.
Лино подошла к Тэомиру, подняла его обмякшее тело, а вслед за этим подбежали все остальные. Асаама начала гладить дрожащими руками лицо сына:
– Что с ним? Он жи… – заметив, что его грудь надулась от воздуха, у Асаамы слезы пошли рекой, смешавшись с дождем. – Что он хотел от моего сына?
– Я не знаю, – ответила старейшина Лино, думая только о словах похитительницы:
«Что значит, она знает, кому нужен Тэомир?»
Внезапно со свистом из леса полетели стрелы, увидев это, Лино хотела отразить их своим криком, но после разговора с похитительницей она не могла сосредоточиться, у нее в голове все еще звучали ее слова:
«Вы знаете, кому он нужен».
⠀
Кваху встал впереди них, и вокруг старейшины образовался плотный дым голубого цвета, обволакивая его полностью. Откуда ни возьмись сзади него появились два черных двухметровых крыла, похожих на крылья орла или ворона, которые сдули голубой дым, рассеивая его; перья были темнее, чем сама ночь.
Сбив своими черными крыльями пару стрел, которые летели прямо на Тэомира, старейшина Кваху прокричал:
– Все живо в дом.
Прикрывая всех от града стрел, отмахиваясь крыльями, старейшина Кваху вошел в дом последним.
Когда они были внутри дома, Асаама, крича, спросила у старейшины Кваху:
– Кто они, зачем им мой сын, что они хотели от него?
– Я, конечно, не уверен, но думаю, это потому, что ваш сын первообретенный, – заявил Кваху.
В комнате воцарилась тишина на несколько минут, а Асаама судорожно обнимала сына, лежащего на полу, куда его положила старейшина Лино, – тот еще был без сознания.