Наконец, Гегель, похоже, дал четвертый, самый узкий вариант представления, поскольку он понимает это понятие как «вспомненное восприятие» (13). В этом смысле Розенкранц описывает представление как «внутренне сформированный взгляд, который уже не требует внешнего возбуждения» (14). Среди прочих, Лотце уже принял эту версию в своих ранних работах. В посмертном труде «Grundzüge der Psychologie» он объясняется следующими словами: «Идеи, в отличие от ощущений, – это то, что мы сначала называем образами памяти, с которыми мы сталкиваемся в сознании в связи с более ранними ощущениями. Это соответствует использованию языка: мы представляем себе отсутствующее, которого не чувствуем, но чувствуем настоящее, которое по этой самой причине нам не нужно представлять». Тем не менее, Лотце «сохраняет внутренне противоречивое название бессознательных идей, чтобы указать, что они возникли из идей и при определенных обстоятельствах превращаются обратно в таковые» (15). Фехнер также дает этому слову такое узкое толкование. В отличие от «чувственных явлений – ощущений, послеобразов и обычных чувств», идеи для него – это всего лишь «воспоминания, фантастические образы и схемы, сопровождающие абстрактное мышление» (16). Точно так же Гельмгольц хочет «ограничить название представление образом памяти (предметов лица), который не сопровождается никакими настоящими чувственными ощущениями» (17), хотя иногда он рассматривает представление как род восприятия и образа памяти (18).
Можно только указать на небрежное использование языка некоторыми психиатрами, даже таким выдающимся исследователем, как Вернике. С одной стороны, он называет иннервацию [нервные импульсы – wp] и мышечные ощущения, а с другой – механические остатки соответствующих им движений в коре головного мозга идеями, последние – идеями движения (19).
В последующем исследовании слово" представление» будет возвращено к тому понятию, которое уже вкладывал в него Вольф. Против дальнейшего значения говорят все оговорки, запрещающие перенос характеристик содержания сознания на бессознательные процессы. Не кажется удачным и исключение ощущений из идей. Ощущения никогда не даны нам непосредственно. С одной стороны, они всегда переплетены с перцептивными идеями; с другой стороны, в развитом сознании, как будет показано более подробно, они зависят от апперцептивных психических процессов. Мы достигаем чистых ощущений лишь настолько, насколько нас ведет путь абстракции. Но если чистые ощущения, даже если мы ограничим это название апперцептивными стимулами, о которых только и может идти речь, становятся объектами сознания только таким образом, то нет оснований отказывать им в обозначении понятий, которое беспредметно дается другим содержаниям сознания, выделенным таким же образом.