Коснувшись дерева, Энсадум отдёрнул руку: оно было холодным и твёрдым как камень.
Говорят, вы можете читать мысли?
Его нынешний спутник не проронил и этих нескольких слов. Единственным звуком, который Энсадум слышал, был шорох его плаща. Он уже начал жалеть, что и сам не одел что-то похожее: тогда ему не пришлось бы вздрагивать всякий раз, когда промокшая одежда липла к телу. Ещё существовала надежда, что в месте, куда они направлялись, найдётся разожжённый очаг и кружка тёплого питья. Энсадум подумал, что готов отдать все за полчаса в горячей ванной, хотя наверняка обрадовался бы и тазу с губкой.
За все время они остановились лишь однажды – когда Энсадуму понадобилось избавиться от камешка в обуви, но и тогда проводник не произнёс ни слова. Теперь саквояж в его руке весил в два раза больше. Дождь то начинался, то прекращался, и даже в редкие минуты затишья в воздухе висела морось, сквозь которую было ничего не видать.
Господин, вы читали мои мысли?
Он едва не рассмеялся в ответ. На самом деле любой практик умел читать мысли не лучше какого-нибудь восточного нобиля, разбирающегося в сортах вина. Едва пригубив бокал, тот мог сказать, из какого сорта винограда оно сделано и даже то, на какой стороне склона произрастал виноградник.
Давно известно, что на сетчатке мертвеца сохраняется изображение последнего виденного им при жизни. Или о воздействии различных ядов. Или, что волосы и ногти непостижимым образом продолжают расти даже после смерти. А ещё, что могут рассказать костный и спинной мозг, околоплодная жидкость, тщательно собранный пот или слезы, флегма, слюна, черная и жёлтая желчь, моча, семя… кровь.
С таким набором инструментов как у него, он мог сойти за безумца, которому нравилось пытать и убивать людей. Пробирки и колбы, длинные ножи и совсем миниатюрные скальпели, иглы, крючки. Все, чем можно колоть, резать, протыкать. Одно орудие для того, чтобы проникнуть в спинной мозг, другое – чтобы забраться внутрь черепа – до самого мозга, не сделав при этом ни единого надреза. Длинные иголки, короткие. С загнутым кончиком, закрученные спиралью, прямые. Маленькая пила для костей. Большой тесак для мышц и хрящей. Щипцы, ножницы. Десяток лезвий: все пронумерованы и уложены – каждое в специальное отделение.
В Друннане, где тела мертвецов было принято бальзамировать, похожими инструментами пользовались жрецы. Для начала извлекались и раскладывались по отдельным сосудам внутренние органы. Для каждого была определена ёмкость своего, особого цвета. Красный – для мозга, синий – для сердца, зелёный – для лёгких, жёлтый – для печени, черный – для почек, белый – для желудка. Затем на протяжении трех дней тело покойного коптили, поочерёдно сжигая перья, бумагу, прошлогодние листья. Орудия своего ремесла друннанские жрецы носили на поясе словно знаки отличия.