Лилит хорошо это почувствовала и встала с постели раньше обычного, в момент когда я вышел из ванной комнаты. Она начала стучать тарелками и столовыми приборами, была суетлива и наспех приготовила крепкий кофе к тостам. Еда совершенно в меня не лезла, и, немного пожевав резиновый тост с сыром, я отставил тарелку. Затем она молча всё помыла, обняла мою голову и поцеловала, будто отправляла меня в тяжёлый и изнурительный поход, из которого я хоть и вернусь, но изрезанный от ушей и до кончиков пальцев ног.
Оставалось около пятнадцати минут до выхода, когда я лениво прислонился к спинке дивана и раскрыл газету. Темп чтения сбивался стрелкой настенных часов и глубоким дыханием супруги. Газета была умерщвлена нестабильностью экономики, горячей речью социалистов и рецептами индейки с овощами. Я отложил газету, допил кофе и, надев обувь, сунулся в дверь.
Отец Лилит стоял, облокотившись на капот своего серебристого джипа. Куря трубку, он рассматривал крыши, что большой чёрной рамкой удерживали бесконечный серо-голубой небосвод. По ходу моего движения к нему он отвёл трубку в сторону и бодрым голосом утвердил:
– Ну-с, здесь хотя бы тихо по утрам. Дорога оставляет желать лучшего, но… – он перевёл взгляд на меня и выразил удивление, рассмотрев меня с ног до головы. – Как у тебя дела сегодня, сынок?
Он был одет под стать дельцу из прошлого века. Большая замшевая шляпа укрыла его седину и была скошена немного набок – опять же по моде прошлых лет. Широкие чёрные брюки, кашемировый тёмно-синий свитер, тёмно-синее классическое пальто и яркий красный шарф. Он скорее походил на букмекера, чем на зажиточного сельчанина. Трубка дополняла весь этот образ и связывала его с тяжёлым люксовым автомобилем, что он любил, как своего сына.
Я же был одет обычно – скорее моя одежда подходила для вечерней прогулки в парке с собакой, в кругу интимных фонарей и листвы. Именно поэтому он так заострил на этом внимание своим оценивающим взглядом. Я ничего не ответил, просто протянул руку и вяло сцепил рукопожатие.
– Как моя дочь? Мы давно с ней не созванивались… – спросил он, сбивая трубку о край мужского каблука.
На самом деле он звонил Лилит вчера, но я выдавил из себя что-то стандартное и максимально расслабленное, чтобы показать свою мужскую уверенность.