Заморских учительниц Иван Гаврилыч не желал выписывать, чтобы те не испортили светлую голову ребёнка своими просветительскими штуками. Образованием Ани занималась тётка, а бытовым вещам училась Аня у рукодельницы Марии Петровны. Она была вдовой и снова замуж не собиралась, хоть и сватались к ней мужчины, даже не маленького достатка.
Ивану Гаврилычу тоже представлялись разные дамы, так как мужчина он был видный и без дурных наклонностей, имел чин приличествующий двору доходную усадьбу с 5 деревнями и просторную квартиру в Петербурге.
Птицы не переставали щебетать наперебой с разговорами людей, выполняющих работу на дворе и так же, как и люди бегали по нему с разными веточками и букашками. Было забавно видеть, как они обходят, друг друга, не боясь и не мешая.
– О, ветер влажный подул. – прервал своей фразой Анино наблюдение, почавкивающий Иван Гаврилыч, – знать, дождя надо будет ждать.
– Нужен уже дождик, – включилась в беседу Аня – деревьям умыться надо, полям всходы напоить. А какой воздух станет…
Аня завела от удовольствия глаза. На что Иван Гаврилыч рассмеялся и добавил
– Н-да, мечтатель ты знатный. Вон уже сколько насочиняла. Кабы ни твой возраст, сидеть бы тебе еще в девках. Мне сегодня надо будет со Стефаном к деду Филиппу заехать. Каких-то он трав по заказу Марьи Петровны уже заготовил. Тебе ничего у него спросить не надо?
Дед Филипп был местный травник. Никто не знал сколько ему лет. Жил он уже очень давно, но был бодрым и здоровым. Умудрялся даже с молодёжью в горелки играть. Слава о нем разнеслась на многие версты вокруг. Со всех соседних селений приходили к нему люди за целебными травами от разных недуг.
– Нет, тятенька, мне дедушка в прошлый раз много дал трав, а у меня почти ничего не болело, – ответила Аня, подбираясь к рыбному пирогу.
– Ооох, чаек знатный. Молодцы девоньки, вчера на славу листочков, цветочков насобирали, – продолжил тему трав Иван Гаврилыч. – Мне даже не нужно из города чай аглицкий везти, у нас тут вон какие плантации вкусностей, – сказал он это прихлебывая травяной чай из широкой чашки. – Хотя нет, – добавил он – там вкус другой, да и что скажет Пётр Лукич. И так меня «деревней» кличет, сам как будто в деревне не живёт, – ухмыльнувшись отвалился на стул Иван Гаврилыч.
– Да-а-а, Пётр Лукич знатный шутник. Как он тебе тогда лошадь ряженую прислал, – засмеялась Анна, – а кур крашеных на Пасху.