Но слаб ещё романтик неразумный
От страхов, унижений непристойных
Головушку совсем повесил буйну,
И было от чего:
Бессмысленный режим муштровки,
До пота тела тренировки —
Всё было б ничего.
Но злость сержанта для чего?
Чтобы все слушались его?
Орёт неудержимым матом,
Поддержанный начальником-комбатом.
Язык из грязи каждый день,
Как плесень на дубовый пень,
Слоями налипает
И смрадной горечью воняет.
И это всё, что есть в учебке,
Как-будто ты в тюремной клетке.
И странно, что из офицеров
Немало думающих сэров,
Отваги, мужества полны,
Как раз что нужно от бойцов,
Достойных памяти отцов.
Их не хватает для закладки
Оплота воинской повадки.
В чём дело, в чём загадка
Бессилия армейской хватки?
И почему на месте чести