– Почему же все? – спокойно произнес Петр Петрович. – Представьте, что не все, а только лишь начало. Разумеется, слухи о вашем восстании разойдутся по другим лагерям, а их в окрестностях немало. И, само собой, тогда восстанут и другие лагеря. И тогда начнется самая настоящая масштабная борьба. Не думаю, что местные НКВД и милиция так легко справятся с восстанием. Сколько их, милиционеров и энкэвэдэшников? Самая малость. Здесь нужна будет регулярная армия. А ее нет – армия на фронте. Ну, теперь-то вам понятен смысл операции «Что делать»?
– Вы это серьезно? – после долгого молчания спросил Сальников.
– Вполне, – ответил Петр Петрович. – А что, у вас имеются какие-то сомнения? Так поделитесь!
– Сомнения? – покрутил головой Сальников. – Тут не сомнения, а, можно сказать, полная уверенность…
– Уверенность в чем? В том, что у нас ничего не получится?
– Вот именно.
– И почему же?
– Потому что это заключенные, – пояснил Сальников. – Даже если их удастся организовать и устроить восстание, они тотчас же разбегутся в разные стороны. Какая уж там организованная борьба, да еще со стрельбой и взрывами. Это же заключенные. У них совсем другая психология. Своя собственная.
– А как же ненависть? – спросил Петр Петрович.
– Какая ненависть? – не понял начальник лагеря. – К кому?
– К советской власти, – пояснил Петр Петрович. – Которая засадила их за решетку на долгие годы и содержит в нечеловеческих условиях. Как быть с этим? Или, может, вы считаете, что ваши, так сказать, подопечные испытывают к советской власти нежные чувства и готовы ее защищать?
– Я так не считаю, – пожал плечами Сальников. – Но все равно сомневаюсь…
– Это потому, – назидательно произнес Петр Петрович, – что вы на эту тему не думали. Ведь не думали, не так ли? Вот видите… А вот немецкая разведка подумала. И пришла к определенным выводам. Их суть в том, что заключенные обязательно должны подняться на борьбу с советской властью. В конце концов, помимо уголовников и всяких случайных лиц, которых принято называть бытовиками, среди заключенных немало и убежденных противников советской власти. Разве не так? Неужто и они не пожелают вступить в борьбу с советской властью, если предоставить им такую возможность?
– Они, может быть, и пожелают… – неуверенно произнес Сальников. – Но их не так и много. Тех же уголовников гораздо больше.