такая уж древняя: возможно, как и многие другие “древние” традиции, она уходит корнями не далее XIX века). Как-то в начале ужина в Веллингтон-колледже после спора, в котором участвовали епископ Оксфордский, философ Э. К. Грейлинг и журналист Чарлз Мур (который зачем-то принес на встречу пару дробовиков), глава колледжа, заслуженно знаменитый Энтони Селдон, жизнерадостно предложил мне прочесть светскую молитву. Оказавшись в неловком положении, я не смог быстро выдумать ничего лучше “За дары, что предстоит нам принять, возблагодарим же повара”.
Самой гнетущей среди обязанностей заместителя смотрителя было произносить речи – обычно приветствуя новых членов совета колледжа или прощаясь с отбывающими. По мере приближения года моих мытарств именно речей я боялся больше всего: передо мной были примеры не только весьма неплохих заместителей, но и совсем жалких. Как оказалось, я был вполне к этому способен, но не экспромтом: мне пришлось провести немало времени, готовя речи заранее, и здесь мне очень помогала Хелена Кронин, философ и историк науки из Лондонской школы экономики, наделенная даром остроумной импровизации, – мы с ней тогда много работали вместе, помогая друг другу писать книги (об этом я расскажу позже).
Произносить речи о новых сотрудниках непросто: в самой природе их “новизны” заложено то, что никто их еще не знает, и в поисках материала приходится полагаться на их письменные curricula vitae. Например, в резюме Сюзанн Гибсон, нового преподавателя права, значился профессиональный интерес к “телу как визуальной и нарративной структуре”. Я немного поразвлекся с этим и слепил образ карикатурного будущего адвоката, отучившегося у нее в Новом колледже:
Ваша честь, мой ученый друг представил доказательства, что моего клиента видели закапывающим тело среди ночи. Но, дамы и господа присяжные заседатели, я утверждаю, что тело – это визуальная и нарративная структура. Невозможно вынести человеку приговор на основании захоронения не более чем визуальной и нарративной структуры.
Сюзи была молодцом, не обиделась на это, и позже мы стали добрыми друзьями. Тем же вечером мне нужно было представить еще одного нового члена совета колледжа, Уэса Уильямса, специалиста по французскому языку, который стал чрезвычайно ценным коллегой. У нас уже были два Уильямса, поэтому я обработал это так: