А ведь все то же самое и у танкистов,
и у артиллерии, и даже у пехоты. Вон как об финскую оборону морду
разбили, когда вдруг оказалось, что разведка лопухнулась и не
заметила, что финны уже два месяца как на военном положении, и их,
отмобилизованная до последней пуговички на фалдах у последнего
барабанщика, армия уже давно в окопах кукует, ждет начала войны с
нетерпением, потому что мобилизация без войны – для хозяйства и
экономики гибель и поруха, все работники в армии бездельничают, а у
станков да в поле – одни бабы да старики с калеками. И Берестов
отлично понимал, что это такое – когда одна армия полностью
укомплектована, сработалась и имеет опыт взаимодействия, а другая –
половинная по штату и всего не хватает.
И еще одну беду чуял начштаба – на
войне нужны другие таланты, чем в мирное время. Их первый комбат –
того, еще стрелкового батальона, – был отличным командиром во время
мира, а в военное – хорошо, что не загремел под трибунал или под
расстрел, как тот же комдив Виноградов.
Тут старший лейтенант спохватился,
что не о том думает.
Бумажное оформление у медсанбата было
в порядке – и план действий по боевой тревоге был, и план
развертывания, и прочие выкладки. А сейчас все это надо будет в
реальности проводить. И жену бы беременную хорошо бы в тыл подальше
отправить, тут все-таки граница не так далеко, не ровен час
что-нибудь прилетит. Хотя главный врач и любил распинаться о том,
что медики защищены международным правом и традициями, но опять же
финская война дала совсем другие впечатления. Фельдшера убили на
третий же день боев, и тот же Волков говорил, что красный крест
стрелки-шюцкоровцы видели отлично, и знали, кого расстреливают.
Били специально. А уж санитаров потеряли немеряно. Может немцы и
покультурнее, дизель все же изобрели, но так и финны вроде
европейцы, так что чего уж там.
В общем, начштаба был всерьез
озадачен, в том числе – и самоуверенностью своих товарищей. Ну,
помполиту положено излучать благополучность и уверенность, но тут
ведь и полковые командиры и что-то у них тоже бравада какая-то.
Хотя занозой засело непонимание простой вещи: война началась рано
утром, а их – войсковое между прочим образование! – не спеша
собирают в клубе. Причем по обмолвке ясно стало Берестову, что это
в некотором роде самодеятельность командира дивизии, – значит
приказа он не получил, что вообще ни в какие ворота не лезло.