Поднимаю голову. Вестовой адмирала – молодой парень, но уже капитан-лейтенант, вопросительно смотрит на меня. Сухие губы слегка кривятся, но я-то знаю, что он не позволит ни грамма бестактности в мою сторону. Ещё бы, мои личные отношения с шефом известны каждому штабисту.
– Валяй, – даю добро я.
– Вас срочно требует к себе адмирал межзвёздного Флота!
Киваю головой, мол – понял, буду. Чёрт. Что ему могло понадобиться в конце рабочей недели, на излёте пятницы? Быстро глянул на календарь – неужели тринадцатое? Роль помощника по особым поручениям и боевого товарища позволяла особо не напрягаться в своей службе. Но если срочно требуют наверх, да ещё и через штабного вестового, прощай спокойный уик-энд.
Вольнонаёмная секретарша уже ретировалась из приемной домой, и я стучусь в пластик двери. На последовавшее тихое приглашение вхожу в кабинет. Адмирал стоит перед окном и что-то высматривает в быстро сгущающихся сумерках. Его осанка покуда даст фору любой прямой палке, но в облике уже чувствуются быстро приближающиеся старость и немощь, эти извечные шакалы, караулящие спейсменов, надолго вставших на прикол в земном доке. И лишь строгая военная форма помогает успешно справляться с камуфляжем неприглядной действительности.
– У нас ЧП.
Пожимаю плечами. Мало ли может быть происшествий в огромном космофлоте Земли, состоящем из тысяч боевых кораблей и судов сопровождения?
– Опять новобранцы подорвались при загрузке боеприпасов?
– Нет, – сухо отвечает шеф. – Звено "Кентавры", "Bon Gam Gas".
Ого! Кораблей-баз носителей ударных единиц во всём флоте имелось лишь пять коробок, а на каждом лишь по одному элитному звену-эскадрилье, вооружённому тяжёлыми истребителями проекта "Кентавр", разработанных согласно концепции о сверхманевренном бое. Двадцать человек, каждый из которых стоил полусотни обычных пилотов. Трогаю свою "гребенку" – и я был "кентавром" на базе "Runi Tok", возглавляемой тогда адмиралом. И если бы не последний бой, когда всё моё звено, прикрывая отход эскадры, сгорело в бою с противником… Противником впервые повстречавшемся тогда землянам на просторах космоса. Только Марго сумела вытащить нас из смертельной ловушки… Однако последствия ранения оказались необратимы, и военно-врачебная комиссия списала меня, опытного пилота-кентавра, на планеты. Вспомнив свой истребитель, опять чувствую одуряющую, никогда не оставляющую тоску.