Самая важная – реализация себя как художницы – оказалась нерешаемой. И Дениз устроилась официанткой в одной из многочисленных кофеен Сити: платили относительно неплохо, часто оставляли хорошие чаевые и в целом место было приятное. Да и рисовала она в последнее время только призраков, с которыми волей-неволей сталкивалась на улицах города. Нет, не в том убогом виде, в каком они находились при их встрече, а снова молодыми, здоровыми и с горящими жизнью глазами. Портретов набралось больше дюжины, и Дениз не жалела на них ни хорошей бумаги, ни угля, а для некоторых – холста и масла. И плевать, что из-за «мертвых мальчиков», как она с нежностью называла свои работы, приходилось сидеть на вынужденной диете и одеваться как попало, нередко заштопывая чулки вместо того, чтобы купить новые. Зато так ей не приходилось считать калории, да и униформу выдавали на работе, а там она проводила большую часть времени.
На работе и произошло одно из ключевых событий в ее жизни. Смена близилась к закрытию. Денек выдался не просто тяжелым, а адским, и Дениз мечтала вернуться в свою крохотную квартирку, свернуться калачиком на кровати и проваляться так весь следующий день, и плевать, что он не выходной. Оставалось порадоваться отсутствию клиентов, почти полному, если не считать тощего парня в черном за столиком возле окна в самом конце зала. Бритый череп, запавшие глаза, заметная даже сквозь калифорнийский загар болезненная бледность, худющий, будто поверх скелета сразу натянули кожу.
«Призрак» – разочарованно отметила Дениз, но по инерции сделала еще пару шагов, замерев рядом со столиком.
К счастью, парень был погружен в собственные мысли, что позволяло ей незаметно смыться – сил на призрака не осталось, а тот, если привяжется, может так просто не уйти. Начнет еще капризничать, как Ричи в свое время – в общем, лучше не связываться. Она с удовольствием развернулась на каблуках и зашагала обратно к стойке, когда парень очнулся и позвал:
– Девушка, можно мне…
– Мертвецов не обслуживаем! – перебив, злорадно ответила Дениз и, не оборачиваясь, помахала блокнотом.
Сказала и пожалела – она себя обозначила. Показала, что видит и слышит его! А что, если он привяжется и начнет канючить, чтобы ему помогли вернуться в мир живых? Черт! Да у нее сил доехать до дома нет, а тут еще и призрака тащить придется! Медленно, очень медленно она остановилась, пытаясь заставить себя обернуться. И когда начала поворачиваться влево, справа ее задел идущий к выходу парень. Его плечо под тонкой черной рубашкой оказалось теплым, даже горячим – он был жив, очевидно, болен, но жив. А на столике рядом с незамеченной ранее пустой чашкой на блюдце лежали долларовая купюра и несколько монет – когда окликнул, хотел всего лишь оплатить заказ.