Фашисты - страница 2

Шрифт
Интервал


Три главных проявления удручающе жестокого человеческого поведения: фашизм, холокост и в обобщенном смысле этнические и политические чистки – понятия родственные. Их объединяют три признака, наиболее недвусмысленно проявившие себя в фашизме: органический национализм, радикальный этатизм[2] и парамилитаризм. Это триединство следует изучать комплексно. Но, будучи по натуре эмпириком, я решил углубиться в подробности. Это произвело на свет книгу объемом в тысячу страниц, которую вряд ли кто-то прочитает до конца и вряд ли кто-то опубликует.

Поэтому я решил разделить свое исследование на две части. В этом томе речь пойдет о фашистах, главным образом об их приходе к власти в Европе после Первой мировой войны. Следующий том, «Темная сторона демократии: объяснение этнических чисток», посвящен всем проявлениям этнических и политических чисток Нового времени – от колониальных времен, армянской резни и геноцида, совершенного нацистами, до нынешних дней[3]. Несовершенство расчленения одной темы на два тома заключается в том, что «карьера» самых омерзительных фашистов, особенно нацистов, их пособников и наследников оказалась разнесенной по двум разным книгам. Их приход к власти описан в этом томе, их страшные дела – в другом. Преимущество такого разграничения в том, что фашисты предстают не сами по себе, а в соседстве с теми, с кем их объединяет внешнее сходство: колониальной милицией в Америке, карательными отрядами в Турции 1915 г., камбоджийской «Ангкой», «Интерахамве» хуту в Руанде, «Тиграми Аркана» в Югославии и другими. В народной памяти, в памяти жертв и ненавистников карателей все они остались «фашистами» – термин не вполне точный, но лучше любого другого выражающий ненависть и отвращение к убийцам – беспощадным мужчинам и женщинам с искаженным сознанием, творившим зло во имя примитивного органического национализма и/или радикального этатизма (а это родовые черты собственно фашизма). Ученые отказываются от такого расширенного толкования понятия «фашист». Убрав эмоции, они атрибутируют его вполне определенной и жестко структурированной идеологической доктрине. Поскольку я тоже считаю себя немного ученым, я разделяю подход моих коллег: терминология должна быть исчерпывающе точной. Но страшные дела похожи друг на друга как две капли воды, схожа и идеология убийц. В этой книге я изучаю фашистов в рамках классической интерпретации этого понятия, в следующем томе слово «фашисты» предстает скорее как имя нарицательное, которое дал народ преступным исполнителям кровавых этнических чисток.