После того, как восстановился порядок, полковник заявил:
– Делать нечего, придется как-то переждать эту бурю. Приказываю всем зарыться в землю и ждать.
Но тут опять подскочил все тот же капрал Дельроз.
– Простите, господин полковник, что я лезу не в свое дело, но, думаю, мы могли бы выйти…
– Выйти из-под обстрела? Что, опять менять позицию? Да нас опять засекут… Давайте, дружище, займите свое место.
Но Поль не сдавался:
– Господин полковник, можно не менять позицию, надо, чтобы противник сам перенес огонь.
– Ну-ну, – с иронией отозвался полковник, которого, впрочем, впечатлило хладнокровие Поля, – и вы знаете, как это сделать?
– Да, господин полковник.
– Так объясните.
– Дайте мне двадцать минут, господин полковник, и через двадцать минут снаряды полетят в другую сторону.
Полковник не смог сдержать улыбку.
– Прекрасно! Надо понимать, что вы заставите их лететь туда, куда вы им прикажете?
– Да, господин полковник.
– Например, на пятьсот метров правее, на поле, засеянное свеклой?
– Да, господин полковник.
Рядом стоял артиллерийский капитан и прислушивался к их разговору. Он тоже решил пошутить:
– Вот вы, капрал, определили дистанцию, а я примерно знаю направление стрельбы. Так не могли бы вы уточнить это направление, чтобы я смог точно нацелиться и разнести немецкие батареи?
– Это гораздо труднее и потребует больше времени, господин капитан, – ответил Поль. – но я попытаюсь. Ровно в одиннадцать часов внимательно смотрите в бинокль в сторону границы. Я подам сигнал.
– Какой?
– Пока не знаю. Думаю, три ракеты…
– Но в вашем сигнале будет какой-то смысл, если вы подадите его прямо над вражеской позицией…
– Именно так и будет.
– Для этого надо знать, где она, эта позиция…
– Я это знаю.
– И надо туда добраться…
– Я доберусь.
Поль отдал честь, развернулся и прежде чем офицеры успели что-то сказать, он, пригнувшись, быстро обогнул насыпь, взял левее и, укрывшись в некоем подобии траншеи, заросшей по краям колючим кустарником, пропал из виду.
– Странный тип, – пробормотал полковник. – Чего он хочет добиться?
Однако ему явно понравилась храбрость молодого солдата, хотя он совсем не верил, что от его инициативы будет какой-то прок. Тем не менее, полковник, укрывшийся со своими офицерами за стогом сена, не удержался и несколько раз посмотрел на часы. Ситуация была хуже некуда. В такие минуты командир части вообще не думает о грозящей лично ему опасности. Он думает лишь об опасности, которая грозит тем, за кого он несет ответственность, и к кому он относится, как к собственным детям.