– Что знают эти подонки из министерства о благородстве? – проворчал он, постукивая указательным пальцем по шприцу, чтобы удалить пузырьки воздуха, и повернулся к Николаю. – Ну-с, братец, посмотрим, насколько ты крепок…
Вообще, Петр людей не любил. Здоровых – за то, что они здоровы, больных – за то, что они больны, молодежь – за беспечность, стариков – за бесполезность, женщин – за ограниченность и суету, мужчин – за твердолобую самоуверенность. Петр знал, что люди, в основном, глупы, и поэтому они интересовали его лишь в качестве материала для опытов…
Много лет назад, когда у него еще была семья, когда он был общепризнанным ученым и он работал в лабораториях известнейших университетов мира, а в просторной квартире в пригороде Стокгольма, его всегда ждали любящая жена, и подающая надежды дочь, вот тогда он видел мир в другом свете и питал какие-то нелепые надежды сделать его лучше. Но того знаменитого ученого больше не существовало. Вспоминая порой те времена, Петр задумчиво потирал свою белесую бородку и горько усмехался: каким же он был идиотом! Не видел дальше своего носа, погруженного в пробирку с очередным испытательным образцом. За это судьба дала ему смачный пинок под зад, в воспитательных, так сказать, целях. Пинок был такой силы, что профессор на лету пробил макушкой стеклянный колпак своего благополучия и, пролетев приличное расстояние, шлепнулся в огромную лужу с дерьмом.
Петр работал в секретной лаборатории на Аляске, когда началась эпидемия метонии, и незамедлительно был направлен в экстренный комитет по борьбе с этой новой болезнью или не совсем болезнью. О статусе метонии до сих пор велись споры. Тогда же требовалось экстренно установить ряд вещей, а именно: что является причиной метонии, заразна ли эта штука, и как, черт возьми, с ней бороться.
Причины установили быстро: АТ-100, новый альтернативный вид топлива – экономичный и легко воспроизводимый, на который из-за дефицита нефтепродуктов спешно переводились практически все двигатели внутреннего сгорания. Всемирная организация по борьбе с экологическими катастрофами, совместно с ООН приняла конвенцию, приостанавливавшую использование АТ-100.
Вот тогда-то и начался хаос.
Петр хорошо помнил те несколько лет, до открытия антиметонина и возвращения на мировую арену АТ-100. Весь мир полностью погрузился в глубокий экономический кризис и стоял на грани ядерной войны, которая уже практически началась с волнений в Западной Африке, оккупированной Соединенными Штатами и Великобританией из-за обнаруженных там, возможно, последних на планете месторождений нефти. Но век нефти закончился и признать это было необходимо. Чтобы продолжать функционировать в прежнем ритме, не скатываясь в средневековье, мир нуждался в АТ-100, даже если для этого пришлось бы пойти на некоторые жертвы. Так, в отдельных странах, где плевать хотели и на мировое сообщество, и на ООН, продолжали использовать новое топливо, сгоняя заболевших метонией в специальные лагеря, чтобы скрыть таким образом их существование. Мировое сообщество и ООН выдвигало ультиматумы и накладывало санкции, но все было бесполезно. Эти отдельные страны послали мировое сообщество лесом, укрепили границы и грозили оттуда всем недовольным своими мощными ядерными боеголовками. В итоге мировое сообщество и ООН махнули на них рукой и занялись другими проблемами.