– Муся… э…э…это я… Федулка. С хорошими новостями прибыл. Ей-ей!!!
Рядом в кровати что-то зашевелилось. Потом часто задышало, а потом заикало. Следом показалось раскрасневшееся личико будущной невестки, чей жених сей час пороги обивает.
Вчера на вечере зашла по-родственному побалакать и о свадебке словечко замолвить, да вспомнились им былые шалости, и решили они связи родственные скрепить ещё крепче – напоследок, так сказать, в качестве прощального жесту!
Кто ж знал, что этот самый жених с утреца заявится!?
Девица спряталась за массивной шторой, и чтобы ик не слышно было, Муська ей подушку дал – рот прикрыть.
– Смотри мне, стой там, как мыша! Тише воды ниже травы. Иначе не видать тебе супружника как своих ушей! – стращал её Мусик.
Он открыл засов, и в комнату ввалились братья под напором кучи стражников, которые с выпученными глазами уставились на него, озираясь по сторонам.
– Ты чего так долго? Мы ужо подумали, что ты того…
– Чего того?.. – не понял Мусик.
– Ну, того… – И брат, прищелкнув зубами, указал глазами вверх.
– Чего? Я? – побагровел Мусик.
– Ну… того… от-тошёл… – Брат старался не смотреть ему в глаза. – Прихворнул чем или того хуже. Одним словом, плохо тебе…
– С чего вдруг забота такая – а!? Вы же спите и видите, как меня поскорее на тот свет отправить!
– Да ну что ты! Бог с тобой! Мы тебя гораздо б…ближе видеть желаем, на троне да с супружницей. Ведь окромя тебя за честь роду и постоять некому! Я всё больше по наукам ведаю, а Лёшка по искусствам. А тут бой предстоит вскорости, а ты хандрить удумал!
– Бой, говоришь? И это – радостная новость?! У-бью!
– Ой, не горячись, послушай только. Бой-то не бой, всего лишь поединочек малёёёханький! Да и тому одно название. За право руки и сердца царевны Василисы твоей ненаглядной. О седьмом дне месяца Травя намечен. В день рождения царевны. И танцы там будут с вечера, гулянья всякие. Чем не радостная новость?
Мусик застыл как вкопанный. Послышался ик. Федул обернулся по сторонам.
«И чего это Муська разикался? Может, от страху? – подумал он. – Не… Послышалось».
Мусик медленно опустился на кровать и потребовал подробностей. К окончанию рассказа в голове прояснилось. А в желудке заурчало.
– Призвать ко мне придворных чародеев! Да побыстрее! А теперь все вон!
Федулка поклонился и краем глаза заметил у кровати башмачок, расшитый серебряной тесьмой. Он украдкой глянул на занавеску. За ней что-то шевелилось и мелко дрожало.