Над осеннем лесом взлетела ракета и мы тронулись с места. Ехать метров четыреста…. Взметнулся чёрный султан взрыва, но не под мотоциклом, а рядом. Застрочили автоматы и мой мотоцикл действительно с красивым переворотом улетел в глубокий кювет. Легковушка сразу остановилась, якобы подбитая, а я с первыми звуками выстрелов лихо оттолкнулся от подножки и бездумно свалился с заднего сиденья. Свалился ещё когда и мотоцикл не остановился, и на скорости…., так… километров в сорок.
Хрясььььь….. Ой как больно!!!! Хрясь, хрясь, хрясь…. Хрясььььььь….. – это так кувыркало моё тело по асфальту.
Бах…, бах…, бах… – теперь с металлическим звоном уже моя голова стучала по асфальту. С металлическим…, потому что голова, слава богу, была в каске.
Всё по законам физики и когда инерция прекратила мотылять меня по дороге, я замер на ней живописной кучей, изображая насмерть убитого фашиста.
В тот момент, когда на дороге закончились крики и шум, изображающие пленение немецкого генерала, от места, где располагалась камера, послышался восторженный вопль режиссёра: – Отлично.., нормально…. Снято с первого дубля…. Все молодцы!
Но уже через полминуты восторг сменился яростным матом. Операторы не сняли этот дубль. Вообще, даже камеру не включали….
– Да что за ё….. т… м…!? Да что это такое? Что за день такой? Ведь всё было отлично и реалистично. Особенно когда немец на последнем мотоцикле по асфальту размазывался…., – разорялся на операторов режиссёр. Но сразу же сбавил тон, после того как оператор без всякого страха дал отпор.
– Да вы, Вадим Петрович, сами сказали не снимать… Что первый будет тренировочный прогон…., – на этом слышимость резко упала и оттуда слышалась невнятная, в полголоса перебранка.
А я чесал все места, которые болезненно ныли после такого эффектного падения. А ныло всё.
– Капитан, ну ты даёшь…., – осуждающе произнёс каскадёр Вова из люльки, – кто ж так падает? Не сгруппировался, упал как мешок с гавном, да на такой скорости… Ты же мог там всё себе переломать…
Но я его не слушал, а целеустремлённо шёл к кювету, откуда толпой и с трудом вытаскивали мой мотоцикл, по пути присоединился сын и стал возбуждённо делиться впечатлениями: – Папа, как рванули мотик и он как перевернулся… и из него как всё полетело… Наверно, там всё разбито…
Сердце нехорошо ёкнуло, когда мы подошли к месту взрыва. Мотоцикл уже выкатили из глубокого кювета и на первый взгляд он был здорово растерзан: крышка багажника нахально раскрыта и оттуда вылетело всё, из люльки даже повылетали сидушки и ещё какой-то хлам и непонятный мусор, как мой, так и то, что понавесили на мотоцикл. Тут же каскадёры собирали рассыпанные на дне канавы ключи, домкрат и другие причиндалы, хранившиеся в люльке и пристраивали на место всё остальное. Но при ближайшем рассмотрении, к своему удивлению, не обнаружил никаких повреждений. Даже царапин не было.