– Мяяууу… Мррр-мррр! – произнес Савка из укрытия, пытаясь подражать кошке.
– Ой, как странно, у кошки такие большие ушки? – папа щупал «кошку» через одеяло.
Послышался топот плюшевых копыт, в комнату ворвался перепуганный Гиви с пучком какой-то травы. Он обеспокоенно посмотрел на папу и на бугорок на кровати.
– Стой, мужчина, не двигайся! Щто это ты тут делаешь? – Гиви обнял папу за ногу и повёл к выходу из комнаты. – Слюшай, как вкусно пахнет из кухни, ты опять сырники свой сделал, да? Вай, молодец! Сейчас мы придём… Иди, иди, папа-брат, – Гиви вытолкал удивлённого папу из комнаты и закрыл дверь. – Саука, вылезай скорей, иди сюда, друг мой, – Гиви поднял пучок травы с пола.
– Что это ты принёс?
– Подорожник. Всэгда помогает от всех ран.
Гиви открыл рот друга, затолкал туда весь пучок подорожника и перемотал рот бинтом.
– Понимаешь, Саука, когда конь тэряет зуб, это уже плохой и старый конь. Никто не хочет такой конь дружить, разговаривать. Каждый конь чистит зубы 2 раза в дэнь, чтобы такого не было. Мы морковка едим, баранка грызём, слэдим за зубами, потому что важней нет. Я придумаю, что делать с твоим зубом, никто не замэтит, что у тэбя его больше нэт.
Савка попытался что-то возразить, но пучок подорожника не давал ему произнести ни звука. Он показывал на зуб, потом на подоконник, махал ладошками, как крыльями, и рисовал в воздухе какие-то прямоугольники.
– Совсэм плохо тэбе, вай! – Гиви заботливо поцокал языком. – Сэйчас, друг, буду поить тэбя мёд и лимон. Будет хорошо, потэрпи.
Гиви накрыл Савку одеялом и убежал на кухню за водой с мёдом и лимоном. Именно так он лечился от всех своих плюшевых болезней. Взволнованный плюшевый конь хлопал ящиками, заглянул в холодильник, потом под раковину, достал два стакана и чайные ложки.
– Гиви, ты чай собрался делать? – поинтересовался папа.
– А?! Нэт, нэт, хочу освежиться, жарко у нас что-то, надо лимон вода добавлять.
– А вы ничего не скрываете, ваше величество?
В это время в кухню вошло одеяло, из-под которого виднелись Савкины пятки. Одеяло сползло вниз, и папа увидел перевязанный рот сына, из которого торчал пучок подорожника. Папины брови поползли вверх от удивления.
– Савелий, присаживайся за стол, – папа указал на любимое всеми кресло лопаткой для жарки сырников.
– Бубу бу бунибу, – пробубнил сын.