Фонари давно погасили, и ничто не мешало Всадникам наслаждаться бесконечной тьмой. Разбросанные в небе звезды складывались в воинство Тьмы: поднимал копье орк, скалилась, зависнув над ним, морка, а Всадник только показался на самом горизонте. Он, вместе с ночью, промчится над миром, утверждая власть Предвечного.
Издали, приглушенные расстоянием, доносились крики поздних посетителей питейных домов. Сзади, все нарастая, долетал шум зарождавшейся драки, а за чертой города постоянным фоном звучал стрекот харпакса, намекая на возможные неприятности при возвращении в замок.
– Хотя, пожалуй, в чем-то ты прав, – задумчиво произнес Ашту, свернув на очередную улицу, в этот раз довольно широкую. – Действительно, как в пристанище: хлам, беспорядок и трупы.
Анвар недоверчиво нахмурился, прекрасно разобрав намек друга: добрая половина улицы была усыпана непонятными кучами, а прямо посередине лежала рука. При ближайшем рассмотрении кучи оказались разорванной и измочаленной одеждой в ошметках плоти, а рука нашла хозяина, правда, по частям и на довольно большом расстоянии от себя. Там же обнаружилось еще двое несчастных.
– Отдохнули, тьма, – тихо шепнул Анвар, прислушиваясь к звукам, безошибочно идентифицируя их источник и отбрасывая, как неинтересные и неопасные.
Стоило заметить все эти украшения, он растерял всю расслабленность, обратившись Всадником, Несущим смерть и безостановочно оглядывал местность в попытке найти причину такого беспорядка.
– Морки, – так же тихо шепнул стоящий рядом и сосредоточенно просматривающий улицу Несущий хаос.
Анвар мысленно поморщился. Морки в отличие от своих хозяев пиетета перед Всадниками не испытывали и с большим удовольствием закусили бы ими. Если бы не были надрессированы.
Вот только дрессированным моркам делать в Цемре, да еще и ночью, нечего.
Инстинкт самосохранения требовал покинуть опасное место. Занимаемая должность настоятельно рекомендовала этого не делать.
– Скарад, предлагаю забраться повыше, – зашипел Ашту и тут же заткнулся напрягшись.
Анвар также разобрал настороживший друга звук: тихое цоканье когтей по камню и свист втягиваемого широкими ноздрями воздуха, а также неприятный, пробуждающий фантазию, неравномерный шаркающий звук.
Твари показались все одновременно. Спереди, немного повернув голову под тяжестью зажатого в челюстях тела, скребущего по брусчатке старым деревянным башмаком, вышла самая крупная. Рядом, удивленно поворачивая лобастую голову, стояла тварь помельче. Сзади, будто отражения друг друга, замерли две крупные морки. Из сомкнутых пастей практически одинаково свисала алая нить слюны.