– Это да, – усмехнулся Коля. – В девяностые он подсуетился, «Терпиловку» приватизировал на своё имя, и теперь половину здания редакции сдаёт в аренду. Говорят, бабки лопатой гребёт. Ещё и на рынке местном что‑то мутит, две точки у него удобрениями и саженцами торгуют.
– А, может, рано ты его тогда из подозреваемых исключил? – поинтересовался я.
– Почему?
– Ну как же – и он бизнесмен, и обе жертвы убийц занимались бизнесом. Вдруг какие‑то интересы у них пересеклись…
– Да нет, – с усмешкой отмахнулся Коля, – какие там интересы… Масштабы разные. У Стопорова обороты в тысячах, ну от силы в десятках тысяч долларов, а Обухов и Пахомов миллионами ворочали. И потом Стопоров хоть и жучила, но место своё знает и не полезет в подобную авантюру. К тому же, повторюсь, алиби у него железное: во время убийства Обухова он в Турции был, с женой, а когда на Пахомова напали – в больнице лежал, радикулит лечил. Но на всякий случай ты и с ним, конечно, поосторожнее. Придерживайся нашей версии. Ну а журналисты как тебе?
– Ну как… Старший в отделе – Милинкевич. Он обычно и редакцией управляет, когда Стопорова нет, и подготовкой номеров заведует. Человек спокойный, семейный, и, вроде, всем довольный. Такому, мне кажется, рыпаться нечего. Что до Францева – второго корреспондента, то он, на мой взгляд, безобидный циник. Вообще больше всего меня заинтересовал младший из них – Саша Васильев.
– Фотограф? – живо спросил Коля, энергично извлекая из пачки вторую сигарету.
– Да, фотограф. Парень он вспыльчивый, чуть что – в спор лезет. Сегодня целый день слушал их с Францевым ругань.
– А о чём спорят? – Николай звонко щёлкнув зажигалкой.
– Да об обычном – о политике. Власть то, оппозиционеры сё, выясняют, кто страну развалил, ну и всё в таком духе.
– Понятно. Ты эти разговоры запоминай, или даже записывай, если есть возможность. Может, и там какая зацепка имеется.
– Хорошо. Ты говорил, кстати, что у тебя ещё какое‑то дело ко мне есть.
– Ах, да, – опомнился Ястребцов. – Я собирался показать тебе досье на сотрудников редакции, которые мы собрали.
– А что же сразу мне их не передал?
– Военная хитрость, – подмигнул Николай. – Хотел, чтобы ты свежим, без предвзятости, взглядом обстановку окинул.
Удерживая на отлёте руку с дымящейся сигаретой, он нагнулся под стол и со звоном отщёлкнул замок портфеля.