Потом был каток. Кир впервые встал на лед, но от падений защищала специальная стойка. А вот без нее чудом удалось вовремя ухватиться за бортик.
– Давай лапку! – Аня подъехала к сыну и протянула ему руку.
– А мне вторую, – Максим – с другой стороны.
Лезвия белых коньков скользили по ледяной поверхности, как по маслу. Аня, Макс и Кир ехали, крепко взявшись за руки. Правда, немного медленнее остальных. Поэтому их обгоняли с криками: «Берегись!» или неожиданно подрезали. Субботним днем много желающих набить синяки.
Раскрасневшиеся и веселые Анна, Максим и Кир вышли с катка. Час прошел незаметно. Даже не прошел, а пролетел.
Затем по программе было кафе. Отдохнув и, как следует, подкрепившись, счастливое семейство отправилось на снежную горку. Здесь уже детский запал родителей иссяк, и Кир съезжал с горы один. На ледянке под маминым и папиным присмотром. Подружился с другими ребятами, резвился и смеялся вместе с ними.
– Я и забыла, как это, – Аня, улыбаясь, смотрела на катающегося с горки Кира.
– Что, это? – Макс поправил шапку.
– Совместный выходной. Прогулка с сыном и мужем, – на слово «муж» особенный акцент.
– Привыкай, – Максим обнял Аню за плечи. – Теперь так будет часто.
– А как же твои гастроли, фанаты? – она повернулась к Максу лицом.
– Да, ну их! – он махнул рукой. – Для меня семья важнее каких-то там фанатов. Отныне никаких гастролей. По крайней мере, пока не родишь.
– А я-то уже размечталась! – Анна усмехнулась.
Она понимала, как много значит для Максима группа. У нее было так же. До рождения Кира. Теперь же Аня, в основном, пела лишь дома: колыбельные для сына. Макс неоднократно предлагал вернуться, потому что ребята очень ее ждали. Да, и не только они: желающих услышать Анин волшебный голос вживую предостаточно. Даже более чем.
«Очень заманчиво, но все-таки это пройденный этап. Езжай один», – каждый раз слышал муж в ответ. Собирал дорожную сумку, целовал жену и отправлялся в тур без нее. Она грустила, злилась, скучала и ждала. Так продолжалось бесконечно.
– Эй, ты чего? Застегнись, – Максим увидел, что ворот Аниной шубки раскрыт нараспашку.
– Да, я… ой, пуговица оторвалась.
– Сама, как ребенок, честное слово! – он снял с себя шарф и повязал поверх Аниной шубы.
– Что ты делаешь? – Аня рассмеялась. А потом сказала серьезно и обеспокоенно. – Ты же простудишься.