– И что? Нажираться, как свинья, теперь? Ты же обещал!
– Ну, я же чуть-чуть!
– Ага, вижу я твое чуть-чуть. Что с носом?
– Да, там… упал. Неважно.
– Неважно? С кем на этот раз подрался? Что не поделили? Бутылку? – она подняла с пола куртку. – Новая совсем! Второй раз всего надел. Ну, что за человек! Почему ты все портишь, к чему ни прикоснешься?
Аня села на корточки у стены, закрыла лицо руками и зарыдала. Как ей все это надоело! Готовила ужин, ждала, переживала. Новость важную собиралась сообщить, обрадовать. А муж? А муж снова где-то налакался. «Второй раз за неделю, а клялся, что больше не будет, – проносилось у нее в голове. – Еще и уезжает в тур свой дурацкий. Опять. Вот говорить ему теперь о беременности или нет?»
– Ань, ты чего? Дура, что ли? Успокойся! – он сел рядом.
– Да, дура! Дура, что с тобой связалась! – она затряслась в истерике.
– Ну, прости, это было в последний раз! – Макс полез обниматься.
– Не трогай меня! От тебя воняет, – жена резко оттолкнула Максима.
– А от него никогда не воняло! И он не пил никогда! Святой!
– Да, святой.
– Он не святой, а мертвый. Мертвый, – Максим произнес медленно, по слогам. – Прими это уже!
– Какой же ты урод! – ее серые глаза полны ненависти и скорби.
Аня встала и прошла в большую комнату. Утерла рукавом слезы и, открыв шкаф, достала оттуда маленькое одеяльце. Затем скинула с кровати большую пуховую подушку. Одну из двух.
– Сегодня спишь на полу!
7
«Пришел папа!» – догадался маленький Кир, когда хлопнула дверь. Хотел было выйти его встречать вместе с мамой, но та прошептала: «Не надо. Спи».
Спи. Легко сказать. Как тут уснешь, когда за дверью грохот, крики и плач? Страшно. Кир тоже заплакал.
– Мама! – собрался туда, где ругань.
– Не ходи, – путь преградил высокий дядя.
Очень знакомый дядя. Кир как-то видел его на фотографии у мамы в телефоне. Только там он был без крыльев. Да, и сейчас уже тоже: быстро спрятал их.
– Ты кто? – от неожиданного появления этого дяди, Анин сын перестал плакать.
– Твой тезка. То есть, меня тоже зовут Кирилл. Ложись скорее в кроватку, а то мама будет ругаться! – дядя аккуратно взял Кира на руки и положил на кровать.
– Мама уже ругается. С папой, – для пяти лет Кир очень четко произносил все звуки. – И плачет. Почему?
– Понимаешь… как же тебе объяснить? – Кирилл взбил подушку и укрыл сына Ани одеялом. – У взрослых так бывает. У них много всяких заморочек, требований друг к другу. И когда требования не соответствуют, они ругаются. Кричат, плачут, потому что достучаться друг до друга, говоря спокойно, уже не получается. А еще они все усложняют.